Для людей любознательных и талантливых жизнь представляет немало примеров небесной помощи в трудных обстоятельствах быта, нужно только разумно и с благодарностью воспринимать проявления сил бесплотных, и пребывать в духе. Не остаётся духовный человек оставленным в одиночестве, он под покровом благодати, простёртой Свыше. Чуткие писатели пробовали это выразить в своих произведениях, появился даже особый литературный жанр «святочных рассказов», и тут мы имеем прекрасные примеры в творческом наследии наших классиков: А.П. Чехова, Д.Н. Мамина-Сибиряка и других мастеров слова. Крупных и авторитетных из них читали и почитали, а рядовых презрительно относили к разряду «низовых». Между тем, как «низовая литература», нравственная по сути, и была поистине душепитательной, полезной для человека и в первую очередь для подрастающих детей. Живое слово, занимательное и поучительное повествование не оставят равнодушными и юных читателей, повеселят и согреют душу бывалых людей. Пробудить добрые чувства в людях - это и есть главный нравственный долг любого прозаика и поэта. В какой-то мере старая традиция в нашей словесности не отмирала никогда, но выражалась по-разному. В русском Зарубежье она нашла продолжателей в лице православных писательниц и поэтесс.

Одна из них Лидия Васильевна Хижинская, по мужу Кобеляцкая - с этой фамилией и вошла в литературу. В её рассказах, записанных в конце жизни, воссоздана жизнь в Северном краю, на берегу Свири - могучей реки в Олонецкой губернии. Лидия попала сюда из невской столицы шестилетним ребёнком в самом начале Двадцатого века, когда её отец Василий Павлович был направлен на службу ротмистром воинской стражи. Здесь, в доме Пограничного кордона в нескольких верстах от села Сермаксы, семья Хижинских прожила два года. Это село постоянно упоминается в рассказах Кобеляцкой, как и своенравная река Свирь, и подлинные люди тех мест - простодушные, находчивые и отзывчивые. В Сермаксах была церковь, куда со всей семьёй - с матерью, Софьей Петровной, старшей сестрой Евгенией и маленьким братом Васей - ходила помолиться быстроглазая девочка Лида, набираясь живых впечатлений от встреч с добрыми людьми и роскошью цветотравья, ещё не тронутым девственным лесом. Глава семьи Василий Павлович Хижинский раньше служил в Санктпетербургском корпусе Пограничной стражи, размещённой в Лахте, затем на Портовой таможне. В северной столице офицер-пограничник и нашёл себе Софью Петровну, владелицу двух доходных домов на Шлиссельбургской улице, ласковую и деятельную подругу. Переехали в Олонецкий край в 1901 году, на Пограничный кордон. Сколько ни пришлось потом увидеть всего и перетерпеть бедствий, а Олонецкий край, река Свирь остались в душе на радость, как и само детство, проведённое светло в намоленных, святых местах. Родина - она ведь повсюду с нами!

О чём конкретно писала? Прежде всего, о встречах с необыкновенно отзывчивыми людьми, о подаваемой небесной помощи погибающим, настигнутым внезапной бедой, о нечаянной радости благополучного спасения, благодаря расторопности и находчивости близких, а то и совсем незнакомых добрых людей. Материал для рассказов представляла, в частности, жизнь Лидии Васильевны среди народа-сказителя, памятливого на мудрое, ладно сказанное слово. Живая старина ими хранилась, как заветное добро, а церковь выпрямляла душу. Колокольный благовест сзывал в храм напитать святой благодатью труженика, ущедрить свою жизнь любовью друг к другу. Олонецкая земля освящена подвигами святого Александра Свирского, почитаемого здесь уже несколько столетий, и люди тут богомольные, не буйные, живут согласно дедовским заветам.

О том, как целительна святая молитва, семья Хижинских узнала въявь на собственном опыте. А было так. Как только Василия Павловича назначили командиром на Пограничный кордон, расположенный возле олонецкого села Сермаксы, срочно надо было переезжать из Петербурга. Добирались суровой зимой в кибитках в сопровождении солдат, ведь путь пролегал сквозь дикие леса, населённые волками, рысями, а то и медведями-шатунами, проснувшимися не вовремя. В поезде из трёх санных кибиток, кроме В.П. Хижинского и сопровождающих, ехала жена командира, Софья Петровна, и малолетние дети - Евгения, Лида и младенец Василий. Ехали в мороз, глухими лесами пятеро суток с отдыхом на постоялом дворе, ежели попадался в необжитом краю. И когда семья командира наконец поселилась в тёплом каменном доме Пограничного кордона, Софья Петровна, 24-летняя хозяйка и мать троих малолетних детей, сильно расхворалась. С каждым днём воспаление лёгких становилось опаснее, и пособия врача не помогали. Доктор лишь разводил руками и недвусмысленно намекал, что болящую из когтей смерти вырвет разве чудо.

И чудо проявилось! Сестра отца, Наталия, узнав из телеграммы о грозной опасности спешно сообщила: необходимо обратиться к праведному Иоанну Кронштадтскому, с просьбой его усердных молитв перед Престолом Божиим о ниспослании милости болящей. Так и произошло. Телеграммой просили батюшку Иоанна помочь. Его горячая молитва была услышана, и помощь явилась. Болящей стало легче, на щеках заиграл живой румянец, а через день-два она стала приподниматься, а затем и вовсе бодро ходить. На радость всех, особенно детей, Софья Петровна словно преобразилась и сделалась такой же, какой была - ласковой, весёлой, заботливой. Сама написала благодарственное письмо Всероссийскому молитвеннику, батюшке Иоанну, за ниспосланную помощь. И развернулась во всей красе жизнь семьи Хижинских на лесном Пограничном кордоне. Весна-красна и чудо-лето насыщали девочку Лиду незабываемыми впечатлениями, а подвижные картины природы Отчего края будут возникать на экране памяти и в зрелые, и в преклонные годы, позволяя воссоздавать правдивые описания в её задушевных рассказах.

Свою чудодейственную святую молитву праведный Иоанн Кронштадтский проявил к семье Хижинских и позже, после выздоровления Софьи Петровны от недуга, грозящего её жизни. Младший сын Хижинских, Василий, четырёх лет, страдал головными болями: на его голове не срастались теменные кости, оставляя открытым «родничок». А было известно, что батюшка Иоанн каждый год отправляется на свою родину в село Сура, переплывая на пароходе Ладожское озеро, а затем на короткое время сходит на пристань Ладога и беседует с почитателями. Василий Павлович Хижинский вместе с семьёй собрался повидать Чудотворца и лично поблагодарить его за молитвенные труды. И вот все уже в сборе, уселись на катер, и удалые гребцы всплеснули вёслами, и судно понеслось по Свири, навстречу батюшке Иоанну. Надо его просить об исцелении болящего отрока Васеньки, мучимого недугом. Вот рейсовый пароход «Царица» причалил, и долгожданный Батюшка уже проворно спускается по сходням. Встреча с людьми, прихлынувшими к пристани Ладога, самая благоговейная - все сосредоточенно, тихо слушают отца Иоанна, утешающего и окидывающего проницательным взглядом таких родных его сердцу верующих чад. Вот он подошёл к семье Хижинских. Ротмистр Василий Павлович, в парадном мундире, его жена, София Петровна, их детки - Евгения, Лида и Василий - все встали на колени перед Всероссийским молитвенником и чудотворцем Иоанном Кронштадтским и просят его благословения. Когда после благословения все Хижинские приподнялись, Василий Павлович, поблагодарив Батюшку за оказанную ранее помощь, кратко поведал и о тревожном недуге отрока Васи. Батюшка благословил его, возложил свои ладони на темя и сказал, что будет молиться о выздоровлении дитяти. Через некоторое время теменные кости мальчика стали срастаться, и отрок мог свободно гулять и играть со сверстниками, чего раньше ему не позволялось: даже лёгкий ушиб головы был смертельно опасен. Вскоре Вася совсем выздоровел, и развитие его пошло нужным путём. Рассказ Лидии Кобеляцкой о памятных встречах с праведным Иоанном Кронштадтским на видном месте среди рассказов самовидцев этого Чудотворца.

Другой рассказ Лидии Кобеляцкой под названием «Вещий сон» также связан с проявлением чуда и относится к январю 1904 года, когда объявили начало Русско-Японской войны. В тот день Хижинские с детьми завтракали в Большой Московской гостинице. Тревога, вызванная событиями на Дальнем Востоке, была всеобщей, и к кушаньям никто не прикасался, все разговоры велись вокруг свежих сообщений. В эту минуту в зал вошёл статный молодой человек, его привлекательное лицо обрамляла тёмно-русая бородка. Это был Александр Сергеев, опытный морской офицер, друг Василия Павловича. Ему требовалось срочно отправляться к боевым действиям, а перед тем он захотел отслужить молебен в Иверской часовне. Пошли все туда. Проникновенная служба наполняла душу святыми чувствами, успокаивала растревоженные сердца. В тот день Александр Сергеев поведал другу о своём вещем сне: привиделось то, что произойдёт с командир миноносца «Стерегущий» А.С. Сергеевым и его экипажем в морском бою. Ни один японский миноносец не смог выдержать дуэль со «Стерегущим», но когда их и стаей привалило, то и они один за другим пошли на дно. Тогда японцы выдвинули против наших героев броненосцы. Разгорелся последний бой. Все палубные батареи разбиты, экипаж во главе с командиром, сражаясь до последнего, погиб, и враг ринулся на «Стерегущий», чтобы захватить трофей. Не знали они, что в одном из трюмов оставались два наших морских братца. Превозмогая смертельную боль, эти смельчаки сумели открыть люк кингстона. Лавина воды хлынула внутрь корабля, и судно моментально начало тонуть, совлекая с палубы ко дну и всех японцев. Так геройски погиб «Стерегущий» вместе со своим командиром А.С. Сергеевым. Этот боевой факт наших сражений явился вдохновляющим примером начала той жестокой войны. Героям «Стерегущего» посвятили гимн, а на Каменноостровском проспекте Петербурга поставили бронзовый памятник с изображением героев-моряков, открывающих кингстон, чтоб не отдать врагу свой героический корабль и отомстить ненавистникам, посмевшим ступить на нашу палубу. На памятнике изображён и командир миноносца А.С. Сергеев - в углублении над открытым кингстоном - он как бы отдаёт свой последний приказ…

Жить под церковным омофором, поступать по совести, каких бы испытаний не выпало - обо всём этом талантливо рассказано Лидией Кобеляцкой. Для неё Русь уходящая не ушла, и она любуется ею. Вот ещё рассказ из семейной хроники Хижинских, относится уже к лету 1916-го года, к последнему периоду войны с немцами. На передовой добровольцем пал муж Жени, старшей сестры Лидии Васильевны. Вдова убивается и тает на глазах. Как помочь ей, совершенно потерянной и ко всему безучастной? Побывка сестёр в имении друзей на Дону с его колоритными окрестностями не развеяла и даже не ослабила горе юной вдовы. И тут добрая подсказка благочестивых хозяев, у которых остановились: надо поехать в Задонский монастырь, к святителю Тихону. Видите его образ в божнице, как живой, светится добрыми глазами? Надо ехать, и вот уже пара рысаков мчит повозку-ландо вдоль полей и рощ, перемежающихся прохладными лесами. Ничто не отвлекало Женю от её горестных дум - плакала и молилась для облегчения души. Встретились по дороге богомолки - тоже к Святителю Тихону стремились. Но идти им жарким днём особенно тягостно. Наши паломники сажают попутчиц в свой экипаж, хотят подвезти. Оказывается, эти сельские женщины идут в монастырь помолиться о своих близких - «оградить от смерти» тяжело раненого на войне сына одной и находящегося на передовой мужа другой. Горе и тревога их понятны - они сродни тому, что переживает сестра. В монастыре благостыня всем существом чувствуется. Сначала торжественная служба и благоговейное припадение к мощам Святого, затем надо усердно помолиться и поставить свечи в память убиенного. И вот вроде бы стало полегче горестной душе Евгении. Стала она слушать и вникать в то, что представляла действительность в паломническом пути. А монастырь и вправду лечебница для страждущих и обездоленных, спасительной благодатью он наделил и горестную вдову.

Лидия Кобеляцкая большую часть своих рассказов посвятила православным праздникам, святым вечерам и семейным радостям, что исстари на Руси отмечались тепло и радостно. Другая грань её таланта - создавать образы народных мудрецов, даровитых на складное слово и самобытные увлечения для пользы людей. Таков травник Пахом, собиратель целебных трав, знаток их силы в пору роста и развития. В какое время суток надо собирать, как сушить и хранить впрок сборы - всё это целитель помнит со слов старых людей и пополняет мудрость через свой опыт. А есть ещё травы волшебные - в них разбираются знахари и ведуны. К ним-то и приходили за приворотным зельем молодки, чтоб не распадались пары из-за остуды. На картине великого М.В. Нестерова как раз и показана такая сцена: к старцу-ведуну пришла молодая особа за приворотным зельем. Но травник Пахом собирает целебные растения, и ему надо многое знать, чтобы помогать хворым. Народная медицина ведь немало поделилась с учёными аптекарями, а живой опыт травника Пахома, описанный Лидией Кобеляцкой, редок в литературе.

В простонародье обреталось много поэтических поверий и вымыслов, и все они, в основном, направлены на предузнавание дальнейшей жизни, личной судьбы. Одно из поверий описано в рассказе «Потонувший венок». Хотелось девушкам узнать, что с ними будет в скором времени, конечно, задумывались они и о замужестве. Вот и ходили на Троицкой неделе к источникам пускать венки, сплетённые из диких цветов, перевитых стеблями трав. Пускали на водную гладь и всматривались: в какую сторону поплывёт венок, оттуда и надо ждать жениха. Верили, надеялись: не изменит ли чувство? Поэтическая забава оканчивалась по-всякому, об этом и речь в рассказе Л. Кобеляцкой. Наша писательница весьма чутко относилась к народным поверьям и дорожила ими. Уходящая прикровенная Русь для неё оставалась живой, потому что православная душа хранит всё своё неизбывное, памятное.

Литературное наследство оригинальной писательницы невелико - выявлено свыше двух десятков рассказов, напечатанных ею в журнале «Православная Русь» и его приложении «Православная жизнь» (Джорданвилль, США) в 50-е и начале 60-х годов прошлого века. Странно, конечно, что с таким ярким талантом Лидия Васильевна так долго таилась и развернулась лишь к концу жизни. Но тому были объяснения. Революционные события в России, ущемления новых властей, затем крест изгнанничества, неустройство беженцев. Известно лишь, что мать нашей писательницы, София Петровна, и её брат Василий погибли в Ленинграде в 1937 году, а сама Лидия Васильевна со своей дочерью и мужем сперва скиталась по европейским столицам, а после войны осели за океаном, в Штатах. О своих американских впечатлениях она поведала в рассказе «Пожар в горах». Публикации в «Православной Руси» вызвали благожелательный отклики русских беженцев, и журнал охотно отводил Кобеляцкой видное место. Редактором-издателем в те годы был архимандрит Константин (Зайцев), крупный публицист и литературный бытописатель, мирское имя его - Кирилл. Журнал «Православная Русь» имеет свою историю и предысторию. Его предшественник «Православная Карпатская Русь» выходил в свет с 1928 по 1940 год и печатался в Словенском Ладомирове (Владимирове), где приютились монахи и бельцы, ушедшие от большевицких погромов. Были они выходцами из Святой Почаевской Лавры и никаким поновлениям не поддавались - ревностно блюли Православие, касалось ли это строя церковной службы, или русской орфографии на письме. Там же выходил с 1935 года журнал «Детство и юность во Христе», рассчитанный на душеполезное чтение юношеством. Долгое время бессменным духовным руководителем монастырской общины в Ладомирове был епископ Виталий (Максименко), и при нём инициативный игумен Серафим (Л. Иванов). Возобновился журнал под названием «Православная Русь» в Джорданвилле в 1949 году, с периодичностью два номера в месяц. У журнала было два приложения - «Православная жизнь» и «Православный путь». Выходит он и теперь, нисколько не изменяя своим установкам. Большинство рассказов Лидии Васильевны Кобеляцкой воспроизводятся впервые, в современной орфографии.

Интересно, что у нашей Лидии Васильевны Кобеляцкой была, по воле случая, полная тёзка - всё сходилось, кроме годов рождения и личных занятий. В библиографических материалах к словарю «Писательницы России» (составитель Ю.А. Горбунов), доступном интернет-ресурсе, эти два лица, совершенно разные, объединены в одно. И получилась путаница. Наша писательница, урождённая Хижинская, назовём условно «Олонецкая», потому как брала для своих рассказов действительность Олонецкого края, где жила ряд лет. А другая Кобеляцкая Лидия Васильевна - «Дальневосточная», в юности связана с защитой Порт-Артура от японцев, и девичья фамилия её - Белая, она дочь доблестного генерала Василия Фёдоровича Белого, начальника Квантунской крепостной артиллерии, занятого обороной фронтового города. Там, на передовой, смелая девушка была сестрой милосердия и под взрывами снарядов спасала раненых. Её образ с именем Вари Белой трогательно выведен Александром Степановым в романе «Порт-Артур». Эта Кобеляцкая, насколько известно, литературой не занималась, известно лишь её интервью журналу «Родина» (1962, № 2). Была врачом, ухаживала за могилой отца, похороненного в Царском селе в 1913 году. Жила последние годы в Кисловодске. Разного рода казусы и недоумения происходят, разумеется, от неразработанности биографий малоизвестных и забытых литераторов, чьи имена возвращаются соотечественникам только теперь.

И всё же полегоньку возвращаются!..

А.Н. Стрижев, М.А. Бирюкова

Д.К.Николаев, О.В.Чистяков

«Порт-Артур»

Неожиданные результаты литературно-архивного поиска

Порт-Артур… Большинство тех, кто знаком с историей русско-японской войны, свое первое представление о героической обороне этой крепости русскими войсками получили после прочтения одноименного романа Александра Николаевича Степанова.

Впервые роман увидел свет в Краснодаре в 1940 г. Во время Великой Отечественной войны, в свете широкой компании по реабилитации ратной славы дореволюционной России, было принято решение о новом издании романа. В преддверии новой войны с Японией книга приобретала особую актуальность, и в 1944 г. роман вышел в Москве большим тиражом и получил широкую известность. Уже после войны в 1946 году по его мотивам была написана пьеса «На Тихом океане», постановки которой долгое время проходили в крупнейших столичных театрах, избранные главы книги выходили в массовой серии «Библиотека красноармейца», был написан киносценарий. Автор в том же 1946 г. стал лауреатом Сталинской премии.

А.Н.Степанов в своих статьях о работе над романом и публичных лекциях неоднократно рассказывал о своей жизни в Порт-Артуре, мальчишеских впечатлениях, пребывании на позициях и в боях. И до недавнего времени никаких сомнений в личном участии юного Саши Степанова в обороне крепости не возникало. Но в процессе работы по установлению имен русских офицеров – защитников Порт-Артура никак не удавалось найти документальных свидетельств, подтверждающих слова писателя. Артиллерийский офицер Н.Степанов не встречался ни в одном приказе по Квантунскому укрепленному району, ни в одном Высочайшем приказе о награждениях офицеров, не находилось ни одного упоминания этого офицера или юного Саши Степанова в многочисленных мемуарах или исследованиях, посвященных обороне крепости. И это отсутствие вызывало все большее недоумение.

Среди участников обороны Порт-Артура было несколько офицеров, носивших фамилию Степанов: кавалер ордена Святого Георгия, капитан генерального штаба Федор Васильевич Степанов, подпоручик 13 Восточно-Сибирского стрелкового полка Степанов, исключенный из списков убитым в бою с японцами Высочайшим приказом от 1 мая 1905 г., командир минного заградителя «Енисей» капитан 2 ранга Владимир Александрович Степанова, погибший со своим кораблем 29 января 1904 г., младший инженер-механик крейсера «Аскольд» Александр Федорович Степанов. Но никто из вышеперечисленных не подходил на роль отца писателя. Поиски этого офицера заставили пристальнее рассмотреть биографию автора романа «Порт-Артур».

Итак, что же известно из официальной биографии Александра Николаевича Степанова?

Большая Советская Энциклопедия приводит такую справку:

«Степанов Александр Николаевич , русский советский писатель. […] Родился в семье офицера. Окончил Петербургский технологический институт (1913). Участник 1-й мировой (1914-18) и Гражданской (1918-20) войн».

Однако, сам автор в своей статье, опубликованной в журнале «Смена» в 1945 году писал о себе несколько иначе: «Я родился в 1890 году, в семье военного. Все мои предки тоже были военными-артиллеристами, и я сам мечтал стать артиллеристом. В 1900 году меня отдали в Полоцкий кадетский корпус, где я проучился три года. Отец мой в это время служил капитаном в Новогеоргиевске (ныне Модлине, близ Варшавы), в крепостной артиллерии. Летом 1903 года отец был переведен на службу в далекий, никому тогда неведомый Порт-Артур, который находился на берегу Желтого моря на арендованном Россией у Китая Квантунском полуострове, и мы поехали туда. […] Отец был назначен командиром батареи Электрического Утеса, который находился на берегу моря и отделялся от города Золотой горой […] Вскоре отца перевели с Электрического утеса командиром на Суворовскую мортирную батарею, расположенную на Тигровом хвосте. […] Когда японцы высадились на Ляодунском полуострове в апреле 1904 года, мать с братом и сестрами покинули Артур. Я должен был тоже уехать с ними, сел в поезд, но на одной из ближайших станций – Инчендзы – нарочно отстал от поезда и вернулся к отцу в Артур. За это он меня строго наказал. Но уехать из Артура я больше не мог: он был уже отрезан с суши японским десантом. Когда японцы подошли к крепости с суши, отца перевели на сухопутный фронт командиром батареи Малого Орлиного гнезда. Здесь отец пробыл несколько месяцев. Я находился с ним на батарее, передавая его приказания, проверял правильность установки прицела и квадранта, так как в большинстве солдаты были неграмотны и часто ставили прицел неверно. Бегал я и по проводу, когда рвалась телефонная связь. Конечно, часто приходилось бывать под обстрелом. Сначала меня очень пугали разрывы снарядов, и я все время сидел в блиндаже, боясь высунуть оттуда голову, но затем понял, что далеко не каждый снаряд убивает или ранит, и стал меньше обращать внимание на разрывы. Мой отец, как многие старые артиллеристы, был глуховат от стрельбы и не слышал свиста летящих пуль. Под сильным ружейным обстрелом он спокойно стоял, покуривая папиросу. Это создало ему славу необычайно храброго человека» .

Из приведенной выше цитаты можно сделать заключение, что отца писателя следует искать среди артиллерийских офицеров Новогеоргиевской крепостной артиллерии в 1903 г., что чин его должен быть не ниже капитана (иначе он не мог быть назначен командиром батареи в мирное время). Также выясняется, что у писателя есть брат и сестры, что отец его был известен своей храбростью. Да и сам писатель предстает перед нами в облике юного героя. Отметим, однако, что в дате рождения писателя есть существенные расхождения – то ли 21.01.1892, то ли 1890 г. К этому вопросу мы вернемся ниже, а пока нужно отметить, что А.Н. Степанов родился в Одессе– об этом свидетельствует и биографическая справка БСЭ, и собственные слова писателя: «Одессит по рождению, я с детства хорошо плавал…».

К многим изданиям романа «Порт-Артур», а также его продолжения - романа «Семья Звонаревых» написаны литературоведческие статьи, содержащие биографические сведения об авторе. Издание романа «Порт-Артур» 1978 г. сопровождается следующей биографической справкой: «Он (А.Степанов – Авт.) был контужен, едва не лишился ног, их вылечил молодой тогда еще врач С. Р. Миротворцев, известный впоследствии ученый, с которым А. Н. Степанов, будучи уже писателем, вел дружескую переписку. И не только о нем, о многих участниках героической обороны А. Н. Степанов сохранил живые, теплые воспоминания. А видел он много. Он "лично знал Стесселей, Белых, Никитина, Кондратенко и многих других. У Белых видел Макарова, с мичманами забирался на броненосцы; мечтал стать моряком и т.д.". Оборона Порт-Артура на всю жизнь осталась самым ярким его воспоминанием. После капитуляции крепости А. Степанов с отцом в числе военнопленных попал в Нагасаки и лишь оттуда вместе с ранеными и медицинским персоналом был отправлен пароходом вокруг Азии в Одессу, к матери. Мать А. Н. Степанова, Лидия Николаевна, преподавала русский язык в гимназии, под ее влиянием будущий писатель с детства полюбил книги и научился записывать свои впечатления. […] В 1917 году А. Н. Степанов был послан в Артиллерийскую академию в Петроград. После Октября он - в рядах Красной гвардии» .

Довольно подробно биография писателя приводится в послесловии к роману «Порт-Артур», изданному в 1951 году Псковским газетно-книжным издательством: «Все Степановы из рода в род – артиллеристы. Александр Степанов получил образование сначала в Полоцком, а затем в Сумском кадетских корпусах. Четырнадцатилетним подростком он пережил вместе со своим отцом, артиллерийским капитаном, осаду Порт-Артура. По окончании корпуса А.Степанов поступил в Технологический институт, который окончил в 1913 году. В том же году поступил на военную службу вольноопределяющимся в лейб-гвардию, в 1-ю артиллерийскую бригаду. В августе 1914 года был произведен в офицеры с переводом в лейб-гвардии стрелковую артиллерийскую бригаду. В составе этой бригады проделал всю военную кампанию 1914-1918 годов. За этот период дослужился до капитана гвардии. После Октября 1917 года перешел в Красную Армию, в рядах которой провел всю гражданскую войну. В 1921 году при штурме Кронштадта был сильно контужен, провалился под лед и едва не погиб. После этого по состоянию здоровья был демобилизован из Красной армии и поселился в городе Краснодаре (Северный Кавказ), где работал инженером» .

Л.И.Полосина в предисловии к роману «Семья Звонаревых» также указывает на учебу А.Н.Степанова в Сумском кадетском корпусе: «…Учеба в Сумском кадетском корпусе, куда он поступил по возвращении из Порт-Артура, нашла отражение в неопубликованной повести «Кадеты». Здесь же Л.Полосина называет имя отца писателя – Николай Иванович.

Н.Веленгурин, рассказывая об авторе «Порт-Артура», отмечает его тверские корни: «Бывая с отцом в деревне Замошье Тверской губернии, Александр Николаевич рано слышал рассказы старших о своем знаменитом прадеде Петре Семеновиче, который сам выбился в люди» .

Итак, на данном этапе установлено, что дата рождения одессита А.Н.Степанова варьирует (здесь следует обратить внимание, что в традициях рубежа XIX-XX веков месяц записывался, как правило, римской цифрой через разделительную черту, это обстоятельство оказывается немаловажным и будет привлечено в доводах авторов ниже). Отец – капитан Новогеоргиевской крепостной артиллерии Николай Иванович Степанов, мать – преподавательница гимназии Лидия Николаевна, у Саши Степанова есть брат и сестры, предки его родом из Тверской губернии. Будущий писатель был сначала отдан в Полоцкий, затем продолжил учебу в Сумском кадетском корпусе. В 1913 году он заканчивает Технологический институт.

Последнее обстоятельство вызывает некоторое недоумение - ведь сам А.Н.Степанов рассказывал, что с детства мечтал продолжить семейную традицию – стать артиллерийским офицером, но почему-то учился в гражданском институте. Конечно, жизнь вносит коррективы в юношеские мечты, тем не менее этот нюанс показался довольно странным. Однако, из биографии писателя видно, что он стал артиллерийским офицером, служил в л.-гв. стрелковом артиллерийском дивизионе во время Первой мировой войны. И этот факт заставил авторов обратить внимание на кавалера Георгиевского оружия, подпоручика этого дивизиона Александра Николаевича Степанова, указанного в известном справочнике кавалеров Георгиевских наград. Слишком уж походил

«СТЕПАНОВ Александр Николаевич, подпор., л.-гв. Стрелковый арт. див-н,

ГО - ВП от 31.05.1915. Ф.2122. Оп.2. Д.116. Л.451-455 (1915)» .

В результате архивного поиска был обнаружен послужной список этого офицера, который представлен здесь в сокращенном виде.

Степанов Александр Николаевич родился 2.09.1892, православный, из дворян Тверской губернии, уроженец Херсонской губернии. Образование: Сумской кадетский корпус. Поступил в Михайловское артиллерийское училище 31.08.1910, закончил его по 1-му разряду, произведен в подпоручики 6.08.1913 (ст. 6.08.1911) с назначением в 23-ю артиллерийскую бригаду. Прикомандирован для испытания и перевода к лейб-гвардии стрелковому артиллерийскому дивизиону 8.10.1913. Переведен в лейб-гвардии стрелковый артиллерийский дивизион в первую батарею 30.07.1914 (старшинство в чине подпоручика гвардии установлено с 6.08.1912). Произведен в поручики 11.05.1916 (ст. 19.07.1915), штабс-капитаны – 15.09.1916. Зачислен в Михайловскую артиллерийскую академию 2.12.1917. По окончании 20.07.1920 дополнительного курса по 1-му разряду 20.07.1920 получил звание военного инженера-технолога. 27.07.1920 направлен в Москву в распоряжение Главного Артиллерийского Управления для назначения на штатную должность в Артиллерийском комитете при ГАУ.

Награды: Св. Анны 4 ст. за бои с 26 августа по 10 сентября (19.11.1914), Св. Станислава 3 ст. с мечами и бантом за бои с 8 по 15 сентября (20.11.1914), Св. Анны 3 ст. с мечами и бантом за бои под Ивангородом (3.04.1915), Св. Станислава 2 ст. с мечами за отличия в боях с 23 октября по 1 декабря 1914 (8.04.1915), Георгиевское оружие за отличия в боях с неприятелем 13 и 14 февраля 1915 года при деревне Рудка-Скруда (26.04.1915, Высочайше утверждено 31.05.1915), Св. Анны 2 ст. с мечами за отличия в боях с 1 февраля по 4 марта 1915 года (21.05.1915), Св. Владимира 4 ст. с мечами и бантом за отличие в бою 15.07.1916 года (31.10.1916).

Биография этого офицера удивительным образом походит на жизнеописание писателя Александра Николаевича Степанова. Для наглядности ключевые моменты судеб сведены в таблицу 1.

Сравнительная таблица биографий штабс-капитана гвардии Александра Николаевича Степанова и автора романа «Порт-Артур» Александра Николаевич Степанова

На наш взгляд даты рождения, написанные в старой традиции, весьма схожи и могли быть перепутаны.

Таким образом, если обнаруженный штабс-капитан гвардейской артиллерии и автор романа «Порт-Артур» тождественны, это позволяет прояснить весьма примечательные факты биографии писателя – уточнить дату его рождения и узнать, что он был награжден за Первую мировую войну шестью(!) боевыми орденами и Георгиевским оружием.

Прояснение биографии А.Н.Степанова явилось, хотя и важным, но «побочным» результатом наших поисков, основной целью которых было найти в Порт-Артуре отца писателя.

Обратимся к произведениям А.Н.Степанова. В романе «Семья Звонаревых», повествующем о продолжении судеб героев порт-артурской эпопеи, часть событий происходит в Керченской крепости. Писатель показывает хорошее знание фортификационных сооружений крепости, верно указывает на некоторые детали. Создается впечатление, что крепость знакома ему не понаслышке. В «Общем списке офицерским чинам русской императорской армии» на 1.01.1909 среди артиллеристов крепости обнаруживается подполковник Николай Николаевич Степанов. Известно, что отца писателя некоторые авторы биографических справок называли Николаем Ивановичем, тем не менее, такое совпадение заставило нас внимательнее присмотреться к этому офицеру. Тем более, что на 1909 г. артиллерийский офицер Николай Иванович Степанов вообще не обнаруживается в Русской императорской армии (есть один офицер с таким именем, но он не артиллерист, а военный инженер, не участвовавший в русско-

японской войне). Заметим, кстати, что в Керченской крепости в 1909 году служил Владимир Николаевич Страшников – порт-артурец, персонаж в романе не слишком заметный, но знаковый – именно с сообщения Страшникова о бое в море узнают о начале войны.

Более того, в списке капитанам артиллерии по старшинству на 1903 год обнаруживается капитан Новогеоргиевской крепостной артиллерии Николай Николаевич Степанов. Появляются основания найти и изучить послужной список Н.Н.Степанова. Имя, безусловно, не из редких, но и совпадений немало… Что, если Л.И.Полосина ошиблась, называя отца писателя Николаем Ивановичем?..

В послужном списке Николая Николаевича Степанова, хранящемся в РГВИА, удалось обнаружить следующее

Степанов Николай Николаевич родился 6.05.1859, из дворян Тверской губернии, православный. […] Произведен в штабс-капитаны 16.12.1890. Прибыл в 1-ю роту Бендерской крепостной артиллерии 15.03.1891, состоящую при складе крепостного артиллерийского имущества в г. Одесса. 2.04.1895 за отличия по службе произведен в капитаны. Служил в Одессе до 14.07.1899. Переведен в Новогеоргиевскую крепостную артиллерию 14.07.1899. С 27.01.1904 по 21.09.1904 обучался в Офицерской артиллерийской школе, закончил курс «успешно». Произведен в подполковники 3.09.1904 с переводом в 1-й осадный артиллерийский полк, 2.10.1904 назначен командующим батальоном 2.10.1904. Переведен в Керченскую крепостную артиллерию 23.04.1905, служил в Керчи до 15.12.1912. Назначен командиром 2-го Кронштадтского крепостного артиллерийского полка 15.12.1912.

Ордена: Св. Станислава 3 ст. (4.01.1886), Св. Анны 3 ст. (2.02.1891), Св. Станислава 2 ст. (15.04.1899), Св. Анны 2 ст. (1.07.1907)

Жена (вторая): Лидия Николаевна Халютина. Дети: Александр (2.09.1892), Нина (27.12.1893)

В списках по старшинству можно найти дополнительные сведения. Награжден орденом св. Владимира 3 ст. (18.02.1915), Назначен командиром Михайловской крепостной артиллерии 19.10.1916, произведен в генерал-майоры 12.11.1917.

Сравним теперь то, что известно о писателе А.Н.Степанове с биографией Николая Николаевича Степанова (табл. 2)

Таблица 2

Сравнительная таблица биографических данных Н.Н.Степанова и писателя А.Н.Степанова

Таким образом, нашлось немало совпадений в биографиях писателя и офицера Первой мировой войны, кавалера шести орденов и Георгиевского оружия. Отец кавалера, по нашему мнению, тоже найден – дата рождения его сына Александра и дата рождения самого кавалера совпадают, одинаковы имя жены полковника и матери писателя. Но Николай Николаевич Степанов не только не участвовал в обороне Порт-Артура, но и вообще в русско-японской войне. В то время, когда на Дальнем Востоке шла война, он обучался в офицерской артиллерийской школе под Петербургом.

При таком количестве совпадений вполне можно полагать, что автор романа «Порт-Артур» и штабс-капитан А.Н.Степанов – один и тот человек, сын Н.Н.Степанова, однако тень сомнений все же остается. Слишком уж распространены эти имена и фамилия в России.

Обратимся снова к статье Л.Полосиной, предваряющей роман «Семья Звонаревых»: «В семье (А.Н.Степанова – Авт.) чтили память прадеда Александра Николаевича – Семена Степановича Степанова, служившего под началом А.В.Суворова, и его сына – Петра Семеновича Степанова, который был участником похода Суворова в Италию, Отечественной войны 1812 года, прошел всю Европу, за боевые заслуги получил личное дворянство и был произведен в офицеры». Итак, Петр Семенович Степанов был дворянином. Правда, личным, не потомственным. Но ведь известно, что по достижении определенного чина в табели о рангах личное дворянство становилось потомственным. Здесь возникает одна странность – Л.Полосина называет Семена Степановича прадедом писателя, а Н.Веленгурин прадедом называет Петра Семеновича. Мы думаем, что Н.Веленгурин точнее в определении степени родства. Петр Семенович еще в 1799 году участвует в Итальянском походе, при этом ему вряд ли менее 20 лет. Разница в 110-120 лет между дедом и внуком? Возможно, но маловероятно. Скорее всего – Петр Семенович – прадед, а Семен Степанович – прапрадед писателя. Впрочем, слово прадед зачастую обозначает любого отдаленного предка по прямой мужской линии, именно в таком значении Л.И.Полосина могла использовать слово «прадед» по отношению к Семену Степановичу.

Выше мы видели, что штабс-капитан А.Н.Степанов и его отец Н.Н.Степанов происходят из потомственных дворян Тверской губернии. Обратившись к книге «Генеалогия господ дворян, внесенных в родословную книгу Тверской губернии. 1787-1869», можно обнаружить генерал-майора Петра Семеновича Степанова, внесенного в родословную книгу по Тверскому уезду 26 февраля 1860 г. Среди многих детей Петра Семеновича есть сын Николай Петрович, родившийся 1.04.1822, у которого 6 мая 1859 г. родился сын Николай Николаевич Степанов. Но 6.05.1859 г. – дата рождения того самого Н.Н.Степанова, послужной список которого уже был рассмотрен. Таким образом получается, что как бы ни исследовать биографию писателя – идя ли «снизу», сравнив его судьбу со службой штабс-капитана Первой мировой войны и обнаружив отца этого штабс-капитана, или «сверху» - по нисходящей от прадедов суворовских времен, непременно обнаруживается родившийся 6.05.1859 г. Николай Николаевич Степанов. На наш взгляд, такая двойная верификация поисков устраняет последние сомнения, и генеалогия писателя выглядит так:

1. Семен Степанович Степанов , суворовский солдат
2. Петр Семенович Степанов , генерал-майор, его жена Татьяна Якимовна
3. Николай Петрович Степанов (1.04.1822), штабс-капитан, его жена Мария Кройновстер, дочь австрийского подданного
4. Николай Николаевич Степанов (6.05.1859), полковник, его жена Лидия Николаевна Халютина, учительница гимназии
5. Александр Николаевич Степанов (2.09.1892), штабс-капитан, писатель, автор романов «Порт-Артур», «Семья Звонаревых»

Но Н.Н.Степанов не был в Порт-Артуре. Логично предположить, что и Александр Николаевич тоже не участвовал в обороне крепости, во всяком случае – в том качестве, о котором он рассказывал. А рассказывал он немало. «Я близко знал поручика Борейко, который был офицеров в роте моего отца… Это была очень яркая, колоритная фигура, запомнившаяся мне на всю жизнь». Офицер с такой фамилией в Порт-Артуре действительно служил – в «Памятной книжке Квантунской области за 1902-1903 г.» в составе Квантунской крепостной артиллерии значится поручик Александр Антонович Борейко. Удалось разыскать и его послужной список. Этот офицер служил в Новогеоргиевской крепостной артиллерии до 27.07.1900, когда был командирован в Порт-Артур. Однако в обороне крепости поручик Борейко участия не принимал – в феврале 1904 года он был направлен с орудиями для укрепления г. Инкоу, провел войну в составе Манчжурской армии, заслужил орден св. Анны 3 степени с мечали и бантом и светло-бронзовую медаль в память русско-японской войны. Материал медали однозначно свидетельствует о том, что А.А. Борейко не участвовал в обороне Порт-Артура, ведь его защитников награждали серебряной медалью. Можно допустить, что мальчик Саша знал поручика Борейко еще по Новогеоргиевской крепости, ведь с 1899 года его отец тоже служил там. В процессе работы над романом писатель мог видеть и «Памятную книжку Квантунской области». Но вот того, что поручик был направлен из крепости на север – этого писатель не знал.

В процессе литературно-архивных поисков обнаружились некоторые нюансы, которые сами по себе доказательствами не являлись, однако в свете открывшихся фактов представляются косвенными подтверждениями полученных результатов. Во фрагменте романа «Семья Звонаревых», описывающем события в Керченской крепости, мы исследовали фамилии всех упомянутых офицеров. Конечно, фамилии могли быть вымышленными, однако нам представлялось, что писатель должен был их откуда-то брать. Не из своей ли памяти? Выяснилось, что А.Н.Степанов верно указывает фамилию начальника штаба крепости – Фирсова, фамилии практически всех крепостных артиллеристов в романе действительно принадлежали артиллерийским офицерам, хотя и не служившим в Керченской крепости. Наибольший интерес представляет фамилия «подполковника Нагорова». В романеэта фамилии встречается в главе 7 части III первой книги: на смотровых стрельбах в Керченской крепости «передовым сектором командовал Юрковский, центральным – Нагоров, а тыловым – капитан Дмитриев». В послужном списке Н.Н.Степанова указано, что 15.12.1912 он назначен командиром 2-го Кронштадтского крепостного артиллерийского полка. Оказывается, в этой должности он сменил полковника Николая Владимировича Нагорова. Н.В.Нагоров после сдачи полка Н.Н.Степанову стал командовать 1-м Кронштадтским крепостным артиллерийским полком. Получается, что из множества самых разнообразных фамилий, которые могли придти писателю в голову, он выбрал фамилию того человека, который был известен семье Н.Н.Степанова.

Любопытным является и следующее обстоятельство. В 1945 г. роман «Порт-Артур» приобрел широкую известность, в особенности в войсках, воевавших с Японией. В своих мемуарах «Большой Хинган – Порт-Артур» В.Р.Бойко, описывая службу в занятом советскими войсками Порт-Артуре, вспоминал: «…Разыскивая в Маньчжурии ветеранов войны 1904–1905 годов, мы не забывали и о том, кто так убедительно прославил подвиг русского солдата, - об авторе романа «Порт-Артур». Когда мы узнали послевоенный адрес Александра Николаевича Степанова, я написал ему письмо, приглашая приехать в Порт-Артур. Вскоре пришел его ответ из Краснодара. Писатель горячо благодарил за приглашение, сообщал, что уже «начал отращивать крылья для полета в далекий край», надеясь на то, что его здоровье поправится. […] Александр Николаевич всей душой рвался к нам в Порт-Артур, но здоровье так и не позволило осуществить ему эту мечту». Из биографии писателя известно, что здоровье его оставляло желать лучшего, так что путешествие в Порт-Артур могло быть ему не по силам. Однако, «Краткая литературная энциклопедия» в числе произведений А.Н.Степанова отмечает путевые заметки «Чехословакия» (1948) и «Австрия» (1948). Итак, здоровье не позволило А.Н.Степанову поехать в Порт-Артур, куда он «всей душой рвался», однако позволило в эти же годы поехать в Чехословакию и Австрию для того, по-видимому, чтобы рассказывать советскому воинскому контингенту о славе и доблести их отцов и дедов. Нам представляется, что А.Н.Степанова не приехал в Порт-Артур не только по состоянию здоровья, но и потому, что на местности, в реальной обстановке непременно открылось бы, что прежде он там не бывал.

Выше мы указывали, что А.Н.Степанов состоял в переписке с врачом Красного Креста Сергеем Романовичем Миротворцевым. В 1945 г. А.Н.Степанов рассказывал о себе: «В начале ноября около домика, где я жил, упала одиннадцатидюймовая японская бомба, домик развалился, и мне повредило обе ноги. Меня отправили в больницу Красного Креста. Там ноги положили в гипс. неподвижно лежать было очень томительно, а иногда и страшно: японцы усиленно обстреливали наши госпитали, добивая раненых. Лечили меня доктор Сергей Романович Миротворцев (он теперь стал профессором орденоносцем, заслуженным деятелем науки и работает в Саратовском медицинском институте) и доктор Тихоцкий (Сергей Георгиевич – Авт. ), который ныне занимает должность главного врача в Ворошиловградской железнодорожной больнице. Я и посейчас с глубокой благодарностью вспоминаю о них.»

Однако, существует письмо от А.Н.Степанова – оно приведено в качестве редакционной сноски в публикации книги С.Р.Миротворцева «Страницы жизни»:

«В личном архиве Сергея Романовича имеется письмо, которое он получил в 1939 г., когда был уже профессором в Саратове:

“Многоуважаемый Сергей Романович! Позвольте попросить Вас перенестись на 35 лет назад. Итак – 7 октября 1904 года. Большое двухэтажное здание Красного Креста, едва только достроенное… Длинные ряды коек с больными и ранеными. Среди них высокий, стройный, красивый молодой врач, весельчак и общий любимец – Сергей Романович Миротворцев.

Доктор Миротворцев разговаривает со своим земляком – стрелком 25-го полка Александром Степановым. Солдат, раненый на форту №2 в обе ноги ружейной пулей навылет, просится на выписку, но доктор уговаривает его еще обождать.

Поперед батьки в пекло не суйся! – говорит он, а сам только что вернулся с позиции, где под ружейным огнем перевязывал тяжелораненых…

… Отремонтированные Вами ноги (пулевая рана навылет в левую икру и между костей на правой ноге) действуют и посейчас исправно. Позвольте же Вас поблагодарить за тогдашний уход за мной и прекрасное лечение. От души желаю Вам всего лучшего. Искренне благодарный Вам и по сие время А.Н.Степанов – инженер и профессор Краснодарского химического института“

Письмо это написал лауреат Сталинской премии Александр Николаевич Степанов – автор замечательного исторического повествования «Порт-Артур», где правдиво и ярко описана вся порт-артурская эпопея (Ред.)»

Как видим, в 1939 году А.Н.Степанов, чтобы пробудить у доктора С.Р.Миротворцева (ниже – С.Р.М.) интерес к переписке, выдавал себя за другого порт-артурца, взрослого стрелка 25 ВССП, а не 12 (14) - летнего мальчика, к тому же раненого при других обстоятельствах. Он представлялся земляком доктора, хотя С.Р.М. родился на Нижней Волге, учился в Харькове – то есть никоим образом земляком писателя не являлся. Но, вероятно, в переписку с А.Н.Степановым С.Р.М. вступил. Во-первых, доктор – фигурант романа (он лечит «Звонареву» ногу), во-вторых – у С.Р.М. в книге приведена фотография «доставка воды на позиции» - ослики (или небольшие лошадки) везут бочку воды. В уже упомянутой публикации в журнале «Смена» А.Н.Степанов рассказывает о себе, как он возил на осликах воду на позиции.

Писатель (и исследователи его творчества) неоднократно говорил, что при подготовке романа он переписывался с очень многими защитниками, читал все, что мог достать об обороне крепости. Если считать, что А.Н.Степанов не был в осаде Порт-Артура, то следует признать его писателем, талантливо сумевшим создать на основе чужих мемуаров и впечатлений книгу, которая, несмотря не некоторые несуразности и неточности, все же является одним из значительных произведений русской военно-исторической романистики. Умелое сочетание реальных событий и вымышленных персонажей, захватывающие батальные сцены, выстраивание характеров, сюжетных линий – это придает правдоподобности роману. Не случайно, уже после выхода романа в эмигрантской среде бывших участников обороны Порт-Артура было высказано следующее мнение: «Фантазия Степанова безгранична. Это тем более печально, что в его романе действительно имеется столько мелочей артурской жизни и такая осведомленность о бесконечных сплетнях того времени, сохранившихся в памяти артурцев до сего дня, что для него, как несомненного участника Порт-Артурской эпопеи, не было надобности выдумывать факты. В Париже, на одном из обедов уцелевших защитников говорили, что Степанов в период осады был еще мальчиком, много наслышался, много видел, но всё перепутал». То есть, участники обороны вполне допускали правдоподобность присутствия А.Н.Степанова в осажденной крепости. Здесь следует отметить, что к моменту выхода романа «Порт-Артур» прошло сорок лет, в живых осталось не слишком много защитников, достоверно подтвердить или опровергнуть участие в обороне юного Саши Степанова и его отца они не могли.

Так кто же Вы, Александр Николаевич Степанов?

Мы не беремся судить однозначно, но наиболее достоверной нам представляется следующая версия.

В послереволюционные годы после демобилизации из армии (пока нам неизвестно, по болезни ли) было гораздо спокойнее выдавать себя за гражданского специалиста, если и служившего в царской армии, то лишь по обстоятельствам войны, чем быть кадровым гвардейским офицером из дворян. Потому-то писатель и мог «поправить» собственную биографию – из военного технолога «превратиться» в выпускника Технологического института, в рассказах об отце не указывать его имя.

Нужно принимать во внимание и обстановку периода подготовки массовой публикации романа. Юный защитник Порт-Артура в сознании читателя перекликался с пионерами-героями Великой Отечественной войны. Поэтому не исключено, что вымышленная биография была навязана писателю партийным руководством, и в тех условиях ему ничего не оставалось, как везде подтверждать ее. В эту гипотезу укладываются и вольности с годом рождения писателя. Вспомним, что в первых публикациях о своей «жизни в Порт-Артуре» писатель называет 1890 год своим годом рождения. Вероятно, это обусловлено именно желанием представить себя 14-летним юношей, а не 12-летним мальчиком. А если наши выкладки верны и дата рождения Александра Степанова – 2 сентября 1892 года, то к началу войны ему лишь 11 лет. Вряд ли этот возраст соответствует тому, когда можно «поправлять прицелы» у орудий. Впрочем, могут быть и другие версии.

Во всяком случае, мы полагаем, что следует исправить ныне существующие биографические справки о писателе Александре Николаевиче Степанове: указать верную дату рождения - 2 сентября 1892 года и полученное образование – Михайловское артиллерийское училище, отметить боевое участие писателя в Первой мировой войне не общими фразами, а с перечислением его наград – далеко не каждый штабс-капитан имел такое количество боевых орденов и Георгиевское оружие.

____________________

Есть основания полагать, что это подпоручик Петр Егорович Степанов. Хотя он из значился по порт-артурскому 13 Восточно-Сибирскому стрелковому полку, но не обязательно мог погибнуть в Порт-Артуре. Известно, что некоторое количество офицеров полка воевало в Манчжурской армии. Генеалогия господ дворян, внесенных в родословную книгу Тверской губернии. 1787-1869. С алфавитным указателем и приложениями. Составлена М.Чернявским

Краткая литературная энциклопедия. Том 7, М. 1972, С. 168-169

Степанов А.Н. «Моя жизнь в Порт-Артуре. // Смена. 1945 № 1. С. 14

С.Р.Миротворцев. Страницы жизни. Л., 1956, с. 48

Кефели Я. Первый день войны // Порт-Артур. Воспоминания участников. Нью-Йорк, Изд-во им. Чехова, 1955, с. 58

Уникальная открытка музейного уровня, отправленная Леонидом Белым из Японии своей сестре Лидии в Порт - Артур 1902 год. Василий Федорович (отец) - в будущем генерал, герой Порт - Артура.Смотрите и читайте, все ниже.

Роман Степанова А. Н. "Порт - Артур" - посвящённый русско-японской войне 1904-1905 гг. Считается одним из лучших исторических романов советской литературы, рассказывает о героической многомесячной обороне крепости Порт-Артур в котором художественно-достоверно описываются образы русских патриотов - адмирала Макарова, генерала Белого, Кондратенко, многих офицеров и солдат.

Варя Белая - прототипом этой героини романа послужила дочь генерала Белого Лидия, которая была в начале войны в Порт-Артуре.

Белый Василий Федорович (1854–1913) - потомственный казак Кубанского казачьего войска. В 1869 г. начал службу в артиллерии Кубанского казачьего войска. В 1873 г.– хорунжий, в 1877 г. – сотник, в 1879 г. – есаул. В том же году переименован в капитаны. В 1877–1878 гг. отличился при штурме Карса. В 1886–1892 гг. служил в крепостной артиллерии Карса. В 1892 г. получил чин подполковника и был переведен в Севастополь, В 1900 гг. – Севастополя. В 1900 г. в звании полковника был назначен начальником Квантунской крепостной артиллерией. В 1903 г. получил звание генерал-майора. В ходе русско-японской войны вместе с семьей находился в осажденном Порт-Артуре. На посту начальника крепостной артиллерией разработал новые правила сигнализации и дозорной службы. Впервые в русской армии применил стрельбу с закрытых позиций. Успешно организовал взаимодействие артиллерии и флота; под его руководством были оборудованы укрепленные пункты Ляотешань и Высокая гора. Резко выступал против сдачи крепости японцам. Отказался подписывать соглашение с японцами, позволяющее вернуться в Россию, и на 11 месяцев попал в японский плен. По возвращении был назначен председателем комиссии по приему наших пленных. В 1906 г. стал начальником Владивостокской крепостной артиллерии. В 1908 г. получил звание генерал-лейтенанта. В 1911 г. вышел в отставку в чине генерала от артиллерии. Имел многие награды.22 марта 1905 года награждён орденом Святого Георгия 4-го класса «за отличие в делах против японцев при отбитии штурмов Порт-Артура в октябре месяце и с 7 по 19 ноября 1904 г.»

Белый Леонид Васильевич (1878 - ?) - в службу вступил 31.08.1896. Окончил Михайловское артиллерийское училище. Выпущен в 13-ю артиллерийскую бригаду. Подпоручик (ст. 13.08.1897). Поручик (ст. 13.08.1901). Участник похода в Китай 1900-01 и русско-японской войны 1904-05. Командир 4-й орудийной батареи (с 11.04.1904). Ст. адъютант управления нач. арт. 3-го Сибирского арм. корпуса (с 25.05.1904). Штабс-Капитан (ст. 13.07.1904). Капитан (ст. 15.06.1909). Подполковник (пр. 26.11.1912; ст. 26.11.1912; за отличие). Командир 1-й батареи 4-го Сибирского мортирного арт. дивизиона (с 06.01.1913). На 15.05.1913 в том же чине и должности. Участник мировой войны. На 03.04.1915 в том же чине и должности. Полковник (пр. 03.04.1915; ст. 24.11.1914; за отличия в делах...). На 20.05.1915 в том же чине к-щий той же батареей. Командир 1-го дивизиона 10-й Сибирской стр. арт. бригады (с 10.02.1916). На 01.08.1916 в том же чине и должности. В 1918 служил в армии Украинской Державы. Командир 4-го арт. полка (с 07.09.1918). Помощник командира 1-й артиллерийской бригады (с 30.09.1918). Имел многие награды. Высочайшим приказом от 5 июня 1912 г. Награжден орденом Святого Георгия 4-й степени «за выдающиеся мужество, храбрость и самоотверженность, выказанные им при отбитии штурмов на Высокую гору, с 6 по 10 сентября 1904 года, в Порт-Артуре, причем он действием своей артиллерии замедлял осадные работы по овладению горой, и тем способствовал 9 сентября переходу наших войск в контратаку, которая увенчалась полным успехом».

Белая (Кобеляцкая) Лидия Васильевна - в нашей литературе появилось немало произведений, в которых речь идёт о действительных событиях, о конкретных людях. Одно из таких произведений - исторический роман А. Степанова «Порт-Артур». Мне довелось быть непосредственной участницей событий, описанных в романе, хорошо знать людей, о которых говорится в нём, и даже попасть на его страницы в образе Вари Белой. Шёл мне в ту пору пятнадцатый год. Помню, как нашу семью навещали знакомые, в том числе адмирал Макаров. Война многих застала врасплох, но русские воины проявили железную стойкость. Отец командовал крепостной артиллерией, всё время находился на передовых позициях. В боях участвовал и мой брат Леонид. Будучи подпоручиком, он командовал одним из подразделений артиллерии. За доблесть и мужество отец и Леонид были награждены георгиевскими крестами. Неустрашимо вёл себя в боях большой друг нашей семьи, любимец матросов и солдат адмирал Макаров. В трудную минуту он всегда находился в самом жарком месте. Так и пал он в самый разгар сражения, как истинный герой. Мне сейчас за семьдесят. Конечно, я уже не такая «стройная, гибкая Варя Белая», о которой пишет в романе Степанов. Но скорбеть об ушедшей молодости не приходится... (Лидия КОБЕЛЯЦКАЯ, дочь генерала В.Ф. Белого, выдержки из воспоминаний в журнале "Родина" №2 (март - апрель) 1962 года) на последнем фото.

Здравствуйте уважаемые покупатели, о лоте прошу судить по фотографиям, я не эксперт. Вышлю то что на фото. Пожалуйста, делайте обдуманные ставки. Можете по всем лотам делать разумные предложения, обязательно рассмотрю. Оплата лотов в течении 3-х дней, на карту Сбербанка, другие способы оплаты обсуждаются. В связи подорожанием и моей удаленностью стоимость почтовых услуг может менятся. По возможности я объединяю нескольких лотов в одно отправление. Лоты высылаю только после полной предоплаты, обычно в течении 3 - 5 дней. После отправки, высылаю почтовый индефикатор. За границу не высылаю. Отвественность за работу почты не несу, но чеки сохраняю до Вашего получения посылки. По всем вопросам пишите в форму: " Задать вопрос продавцу ". После получения лота прошу Вас оставить отзыв, а я в свою очередь оставлю свой. Я живу далеко от Москвы, поэтому прошу Вас учитывать мою разницу во времени с Москвой + 8 часов. Спасибо за понимание, Ваш старецFura.

Белый, Василий Федорович

Отст. генерал, один из доблестных защитников П.-Артура в 1904 г. Род. в 1854 г.; произведен в офицеры в 1873 г. в Кубанскую каз. артиллерийскую бригаду, с которой участвовал в камп. в 1877-78 гг., и за боев. отличия награжден чинами сотника и есаула и орденами святой Анны 4 степени и святого Станислава 3 степени с мечами; особенно же отличился он при штурме Карса. В 1886 г. Б. был переименован в капитаны и переведен в Карск. кр. артиллерию, а в 1892 г. назначен завед. практич. занятиями Севастоп. кр. артиллерии. Произведенный в 1899 г. в полковники, Б. в 1900 г. был назначен начальником Квантунской кр. артиллерии и в 1903 г. произведен в генерал-майоры. Командуя ею, Б. выдержал всю осаду П.-Артура, проявив большую энергию по организации артиллер. обороны крепости, и умелыми распоряжениями содействовал отбитию попыток яп. брандеров заградить рейд и яростн. штурмов с суши. При его же деят. содействии были вооружены Ляотешань и Высокая гора, и Б. готов был вооружить весь горный хребет до "Бухты десяти кораблей". Однако это предложение Б. не встретило поддержки со стороны высш. нач-ва. Он лично разработал также правила сигнализации и дозорн. службы и организовал стрельбу по закрытой цели. На в. сов. 16 декабр. 1904 г. Б. мужественно высказался за продолжение обороны, заявив, что снарядов хватит на отбитие двух штурмов, и это заявление оправдал на суде документами. За отличие в делах против японцев Б. был награжден орденами святого Георгия 4 степени, святого Владимира 2 степени и святых Анны и Станислава 1 степени с мечами. По сдаче П.-Артура японцам Б. не воспользовался правом вернуться в Россию и отправился в плен, надеясь быть там полезным офицерам и н. ч. своей артиллерии. По возвращении из 11-мес. плена во Владивосток Б. был назначен председателем комиссии по приему наших пленных, возвращавшихся из Японии, а по окончании этой работы назначен начальником Владивост. кр. артиллерии (1906 г.). На этой должности Б. немало потрудился как по реорганизации самой кр. артиллерии, так и по приведению в порядок ее материальной части и улучшению быта офицеров и н. ч. В 1908 г. Б. был произведен в генерал-лейтенанты. Серьезная болезнь, поведшая за собой лишение ноги, заставила Б. в начале 1911 г. покинуть службу, причем он награжден чином генерала от артиллерии.

Некролог: Русский Инвалид . 1913 г . № 9.

Лит.: Советская военная энциклопедия . 2-е изд . Г . I . С . 367. Степанов А . Н . Порт-Артур . Сорокин А . И . Оборона Порт-Артура 1904- 1905 гг . М . 1956.

{Воен. энц.}

Большая биографическая энциклопедия . 2009 .

Смотреть что такое "Белый, Василий Федорович" в других словарях:

Русский генерал от артиллерии (1911), герой обороны Порт Артура. Из кубанских казаков. С 1869 служил в артиллерии Кубанского казачьего войска, в 1873 произведён в офицеры. Участник… … Большая советская энциклопедия

- … Википедия

- … Википедия

Белый, Василий Федорович - БѢЛЫЙ, Василій Ѳедоровичъ, отст. ген., одинъ изъ доблестныхъ защитниковъ П. Артура въ 1904 г. Род. въ 1854 г.; произведенъ въ оф ры въ 1873 г. въ Кубанскую каз. арт. бр ду, съ к рою участвовалъ въ камп. въ 1877 78 гг., и за боев. отличія… … Военная энциклопедия

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Белый. Василий Фёдорович Белый Дата рождения … Википедия

Василий Фёдорович Белый 19 января 1854 7 января 1913 Место рождения Екатеринодар Место смерти Царское Село Принадлежность … Википедия

19 января 1854 7 января 1913 Место рождения Екатеринодар Место смерти Царское Село Принадлежность … Википедия

Глава 4. Защитник Порт-Артура

За полгода пребывания в Порт-Артуре Колчак стал свидетелем огромной работы, выполненной защитниками крепости, особенно в инженерном отношении, создании системы огня крепостной и корабельной артиллерии. Руководил всеми работами командир 7-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии генерал-майор Р. И. Кондратенко, с 17 июля назначенный начальником сухопутной обороны крепости.

Роман Исидорович родился в 1857 году в Тбилиси, окончил военную гимназию в Полоцке, Николаевское инженерное училище и Академию Генерального штаба. Занимал ряд командно-штабных должностей. Командовал стрелковым полком в городе Сувалки, с 1903 года – 7-й Восточно-Сибирской стрелковой бригадой, в январе 1904 года развернутой в дивизию. Разносторонние знания общевойскового командира и военного инженера позволили ему решать вопросы профессионально грамотно, со знанием дела. По оценке современников, генерал-лейтенант (это звание он получил в сентябре 1904 года) Кондратенко отличался инициативой, целеустремленностью, мужеством. Он пользовался исключительным авторитетом в войсках.

Его ближайшим помощником был начальник артиллерии крепости генерал-майор В. Ф. Белый (с 1906 года генерал-лейтенант, с 1911 года – генерал от артиллерии). Василий Федорович происходил из кубанских казаков. Он родился в Екатеринодаре в 1854 году, начал службу в артиллерии Кубанского казачьего войска, в 1873 году был произведен в хорунжии. Отличился в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов, особенно при штурме Карса, затем служил в крепостной артиллерии Карса, Варшавы, Севастополя, с 1900 года командовал крепостной артиллерией Квантуна. Профессионально подготовленный военачальник, генерал Белый высоко оценивал моральные и боевые качества личного состава, с уважением относился к офицерам и солдатам, проявляя о них всестороннюю заботу. В подчинение его и поступил в конце августа лейтенант Колчак, получив в командование батарею 47– и 120-миллиметровых орудий в секторе Скалистых гор на северо-восточном участке обороны.

Помощником начальника сухопутной обороны Порт-Артура по инженерной части был инженер-подполковник (полковник – посмертно) С. А. Рашевский. Сергей Александрович родился в 1866 году, в 1886 году окончил Николаевское инженерное училище, в 1890 году – Николаевскую инженерную академию. Занимал ряд командно-штабных должностей, проходя службу в Средней Азии, Варшавском военном округе, с 1902 года на Дальнем Востоке в должности отрядного инженера. С начала Русско-японской войны руководил фортификационными и минно-подземными работами на фортах Порт-Артура, с октября 1904 года начальник инженеров Восточного фронта крепости. Автор «Дневника», который он вел с первого дня войны до своей гибели 2 декабря 1904 года. Записи Рашевского, имеющие большую историческую ценность, свидетельствуют о высоком уровне подготовки этого офицера, его умении творчески организовать выполнение порученных работ. Наличие фотодокументов к «Дневнику» свидетельствует, насколько смело и в значительных масштабах использовал Сергей Александрович новую для того времени фототехнику при решении фортификационных задач.

Общая протяженность фронта обороны Порт-Артура составляла 29 км. Из них 9 км занимал приморский фронт, на котором к началу августа располагались 22 долговременные батареи для прикрытия стоявшей на внутреннем рейде эскадры, крепости и города от бомбардировок вражеского флота. Протяженность сухопутного фронта обороны составляла 20 км. Он представлял собой систему долговременных и полевых инженерных сооружений.

Основу обороны к началу боевых действий непосредственно за Порт-Артур составляли пять фортов, три долговременных укрепления и пять отдельных батарей. В промежутках между укреплениями были возведены стрелковые окопы, которые прикрывались проволочными заграждениями, на отдельных направлениях – фугасами. На одном из участков, где, кстати, размещалась батарея Колчака, были применены электризованные проволочные заграждения – «электрическая изгородь». Впереди линии фортов находились передовые позиции, располагавшиеся по высотам Дагушань, Сяогушань, Панлуншань, Высокая, Длинная и Угловая. Центр обороны прикрывали Кумерненский, Водопроводный и Скалистый редуты. В тылу главной линии наряду с Центральной оградой (Китайская стенка) находилось несколько десятков батарей крепостной артиллерии и отдельных орудий с круговым обстрелом. На всех фортах, долговременных укреплениях и некоторых батареях устанавливались прожектора.

Весь сухопутный участок обороны крепости был разбит на три фронта. Наиболее сильным являлся 8-километровый Восточный фронт, проходивший от берега бухты Дахэвань (Тахе) до реки Лунхэ. Его обороняли 16-й и 25-й Восточно-Сибирские стрелковые полки. Начальником Восточного фронта обороны был командир 1-й бригады 7-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии генерал-майор В. Н. Горбатовский. Северный фронт (начальник – командир 26-го Восточно-Сибирского стрелкового полка полковник В. Г. Семенов) протяженностью 5,3 км – от реки Лунхэ до горы Плоской – оборонялся 15-м и 26-м Восточно-Сибирскими стрелковыми полками. Полковнику В. Г. Семенову был непосредственно подчинен лейтенант Колчак. Менее укрепленным участком сухопутной обороны был Западный фронт, проходивший от горы Плоской до бухты Голубиной. Его возглавлял командир 4-й артиллерийской бригады полковник В. А. Ирман, оборонялся подразделениями 5-го, 27-го и 28-го Восточно-Сибирских стрелковых полков.

Общий резерв, которым командовал генерал А. В. Фок, состоял из 13-го и 14-го Восточно-Сибирских полков, а также нескольких отдельных частей и подразделений. Он располагался вблизи штаба крепости, который имел достаточно устойчивую телефонную связь с начальниками фронтов, штабами полков, фортами и отдельными укреплениями. Телефонная сеть оборудовалась на передовых позициях, выводилась на сигнальные посты. С некоторыми участками обороны штаб крепости имел даже радиосвязь. В системе обороны крепости были и существенные недостатки. Один из них – отсутствие глубины, позволявшей осуществлять маневр силами и средствами на угрожаемые направления. Фортификационные сооружения находились на небольшом расстоянии от города, что позволяло противнику вести обстрел жилых кварталов и порта. Слабое внимание было уделено маскировке. Возникали проблемы с боеприпасами и продовольствием, подвоз которых прекратился, а также с питьевой водой. Острая потребность ощущалась в линейных материалах – в телефонном и телеграфных кабелях. Трудно приходилось флоту, блокированному с моря.

Командующий войсками в Порт-Артуре генерал А. М. Стессель.

25 июля начались бомбардировка Порт-Артура и бои на флангах за отдельные полевые позиции, прикрывавшие подступы к долговременным укреплениям. Ко 2 августа ценой больших потерь японцам удалось захватить ряд высот (Дагушань, Сяогушань, Передовая, Боковая, Трехголовая), по которым проходила передовая линия обороны. На следующий день японское командование предложило гарнизону Порт-Артура капитулировать. Предложение было отвергнуто.

6 августа начался первый штурм крепости, осуществляемый противником методом так называемой «ускоренной атаки» (без проведения осадных работ). Ему предшествовала бомбардировка всего сухопутного фронта обороны. Главный удар наносился на участке Восточного фронта, вспомогательный – на участке Западного фронта в районе горы Угловая.

Генерал-лейтенант К. Н. Смирнов, комендант крепости Порт-Артур.

Находясь на наблюдательном пункте, Александр Васильевич Колчак видел, как вслед за огнем артиллерии японская пехота густыми цепями устремилась в атаку. Как выяснилось позже, командующий 3-й японской армией генерал Ноги бросил в наступление все наличные силы, оставив в резерве лишь 4-ю бригаду. На правом фланге действовала 1-я дивизия, левее (в районе Волчьих гор) – 9-я дивизия. Левый фланг армии составляла 11-я дивизия. С огромными потерями враг сумел выйти к проволочным заграждениям. Однако попытка приблизиться к фортам и редутам не увенчалась успехом. Неприятель был остановлен ружейно-пулеметным огнем. Интенсивную поддержку пехоте оказала артиллерия береговых батарей, а также кораблей, находившихся на внутреннем рейде.

В ожесточенных боях артиллеристы несли большие потери, но не теряли мужества. Особенно трудно пришлось батарее капитана П. И. Цветкова на высоте Угловой (4 км северо-западнее Порт-Артура). Во время бомбардировки противника она потеряла почти весь личный состав, оставшись, по сути, без прикрытия. Тем не менее командир батареи с оставшимися солдатами встретил ворвавшуюся на вершину горы японскую пехоту шрапнельным огнем в упор. Капитан Цветков был тяжело ранен. Батарея умолкла. Помощь своим товарищам срочно оказали артиллеристы Седловой горы, открыв беглый огонь из четырех 76-мм пушек прямой наводкой, а также укрепления № 4 под командованием штабс-капитана В. Н. Янушевского, который корректировал с этой высоты по телефону огонь девяти орудий.

Генерал В. Н. Горбатовский.

В первый день штурма особенно отличился 5-й Восточно-Сибирский стрелковый полк, уже покрывший себя славой в бою при Цзиньчжоу. Он стойко оборонялся, отражая непрерывный натиск превосходящих сил противника. Командир полка полковник Н. А. Третьяков не раз лично водил солдат в штыковые контратаки. «5-й полк стоит, как скала», – доносил генерал Кондратенко, утром прибывший на высоту Угловая и возглавивший ее оборону.

При отражении штурма японских войск в районе Зеленых гор две роты моряков, воевавших на сухопутном фронте, попали в полуокружение, то есть оказались отрезанными от главных сил. Двое суток они удерживали одну из высот, отбивая яростные атаки превосходящих сил противника. Когда кончились патроны, моряки начали обрушивать на голову врага камни. Но вскоре и камней не оказалось под рукой. Тогда портартурцы сбросили на японцев несколько старых громоздких пушек и через пробитую таким образом брешь в рядах атакующих вышли из окружения на соединение с главными силами оборонявшихся.

Генерал В. Ф. Белый.

В ночь на 8 августа японцы атаковали Куропаткинский люнет, первый и второй редуты. Как только у люнета появились неприятельские цепи, командир расположенной здесь батареи подпоручик Э. И. Дудоров и его артиллеристы открыли по ним беглый огонь из четырех мортир шрапнелью, а затем картечью. Японцы несли потери, но, укрываясь в оврагах, сумели подойти к брустверу и атаковали люнет. Подпоручик Дудоров повел артиллеристов и стрелков в атаку. Тяжело раненный, с трудом передвигаясь, он вел людей за собой, пока не был сражен насмерть. Воодушевленные подвигом своего командира, защитники люнета смяли неприятеля, и лишь немногим из японских солдат удалось бежать. Овладеть люнетом противнику не удалось и на следующий день.

С большими потерями для врага закончились попытки захватить укрепления Большое Орлиное гнездо, Скалистый кряж, Заредутную батарею, Кумерненский редут. Устойчивости обороны крепости во многом способствовала хорошо организованная поддержка сухопутных войск тяжелой корабельной артиллерией, которая вела огонь по артиллерийским позициям и скоплениям вражеских войск согласно заявкам общевойсковых командиров. Батарея Колчака, например, выпустила по противнику более 120 снарядов, поразив до 70 процентов целей.

Полковник В. А. Ирман, начальник Западного сектора обороны Порт-Артура.

Третий и четвертый дни штурма существенно не изменили обстановку. Многочисленные атаки врага разбивались о стойкость защитников крепости. Тогда японский командующий решил перейти к ночным боевым действиям. Однако и они не дали ожидаемых результатов. Для русских войск стали типичными ночные контратаки. «К ночи наступила временная тишина, – писал С. А. Рашевский. – Какой ужасный вид имели укрепления, подвергшиеся огню больших орудий: орудия почти все уничтожены, бетон местами обвалился довольно крупными глыбами… Батареи, наконец, замолкли, и это затишье, видимо, перед грозой. Так оно и было. Ночью контратаковали неприятеля. Редуты № 1 и 2 снова в наших руках».

Начальник артиллерии Порт-Артура генерал В. Н. Никитин.

Последняя попытка прорвать русскую оборону была предпринята японским командованием в ночь на 12 августа. Сосредоточив в направлении между вторым и третьим фортами четыре бригады, в том числе и 4-ю резервную, генерал Ноги около полуночи отдал приказ ударной группировке начать штурм. Используя внезапность и огромное численное превосходство, неприятель сумел прорваться в районе между Заредутной батареей и Большим Орлиным гнездом. Он был остановлен контратакой подразделений 13-го, 14-го, 16-го и 27-го Восточно-Сибирских стрелковых полков, поддерживаемых огнем артиллерии, в том числе батареи Колчака. Первая атака врага была отбита. Приведя свои войска в порядок, японское командование вновь начало штурм. Русская артиллерия в упор била по густым цепям японцев, которых освещали прожектора, пехота контратаковала их с обоих флангов и с тыла. Остатки частей врага в беспорядке отошли в исходное положение. Охваченных паникой японцев не смог остановить даже огонь своих войск, которые в темноте бежавших приняли за русских.

Многие защитники Порт-Артура проявили в этом бою беспредельную храбрость, инициативу, находчивость, воинское мастерство.

Так, в момент, когда японцы ворвались на Заредутную батарею, гарнизон которой, насчитывавший более 50 человек, почти полностью погиб, прапорщик И. Н. Зеленевский, собрав находившихся вблизи солдат 27-го Восточно-Сибирского полка (около 30 человек), контратаковал врага, штыками выбив его с батареи. Умело руководили подчиненными командиры рот капитаны Шабуров и Галицинский. Высокое личное мужество, распорядительность и организаторские способности проявил генерал Горбатовский, руководивший боем на этом участке фронта.

Генерал Р. И. Кондратенко

Генерал-адъютант Стессель направил Николаю II телеграмму следующего содержания: «Начиная с 6 августа неприятель беспрерывно штурмовал Северный и Восточный фронты крепости… Одновременно велась сильнейшая бомбардировка фортов и редутов, а также города и порта орудиями крупного калибра… Расход снарядов огромный. Убыль у нас громадная, особенно в офицерском составе. Но бог нам помощник, и я имею счастье донести Вашему Императорскому Величеству, что все штурмы японцев храбростью войск Вашего Величества отбиты. Груды тел японцев тысячами трупов кольцом обогнули форты, батареи и укрепления… Назвать особенно отличившихся трудно. Все начальники и солдаты – герои. Много офицеров с двумя-тремя ранами на фронте… Но и среди достойных есть достойнейшие. Таковы генерал Кондратенко, полковник Ирман, генерал Смирнов, комендант крепости полковник Третьяков и полковник Семенов, начальник штаба вверенного мне корпуса полковник Рейс, подполковник Иолшин… Егермейстер Иван Петрович Балашов своей ревностью, знанием, при необыкновенном мужестве облегчает участь не одной сотне раненых».

Капитан Л. И. Гобято, изобретатель миномета.

По оценке Н. А. Левицкого, общие потери японцев на 11 августа под Порт-Артуром достигли 20 000 человек, русских – 6000 человек. «Подталкиваемый общественным мнением японской военщины, – отмечает исследователь, – заинтересованный в скорейшем утверждении в Порт-Артуре, Ноги не жалел жертв в борьбе за крепость».

Капитан И. М. Сычев, комендант горы «Высокая», где сражался А. В. Колчак.

Возникшую оперативную паузу использовали защитники крепости. Восстанавливались крепостные сооружения. «Сегодня, 12 августа, – отмечал начальник инженеров Восточного фронта обороны С. А. Рашевский, – комиссия осматривала бетонные постройки первого форта, батареи литера «Б» и третьего форта. Впечатление такое, что бетон легко отбивается кусками значительных размеров от удара 6-дюймовых снарядов. От одного попадания на форт № 1 выпало, например, 18 куб. футов, однако, несмотря на это, ни один свод не пробит и казематы представляют вполне безопасные помещения… Наметили необходимые работы… В тот же день, осматривая Большое Орлиное гнездо, пришлось снова убедиться, насколько легкомысленно ставить орудия на открытой установке».

Главной чертой оборонительных действий стала высокая огневая активность. Только крепостная артиллерия выпустила по противнику около 65 тысяч снарядов, причем до 40 процентов больших калибров. Одной из важнейших задач береговой артиллерии становится контрбатарейная борьба с осадной артиллерией противника. Учитывая это, в середине августа она разделяется на две группы. В первую вошли батареи левого фланга, а также броненосцы «Ретвизан» и «Севастополь». На нее возлагалась задача ведения борьбы с японской артиллерией, располагавшейся в северо-восточной части сухопутного фронта – от горы Дагушань до хребта Панлуньшань. Вторая группа, включавшая в себя батареи Тигрового полуострова, а также броненосцы «Пересвет», «Победа» и «Полтава», должна была подавлять осадную артиллерию противника в северо-западной части сухопутного фронта – от хребта Панлуньшань до побережья бухты Голубиная.

Морские орудия на боевой позиции в Порт-Артуре.

Привлекалась береговая артиллерия и для нанесения ударов по скоплению вражеских войск. Утром 20 августа, например, у деревни Шуйшин сосредоточилось до пехотной роты противника. Восемь береговых батарей, в том числе лейтенанта Колчака, метким огнем рассеяли группировку японцев. 7 сентября седьмая мортирная батарея, расположенная по соседству с батареей Колчака, обстреляла гору Мертвая голова, разрушила там все блиндажи, разбила пять пулеметов, уничтожила до взвода вражеских солдат.

В условиях взаимного сближения сторон на 70–100 метров ощущалась необходимость в орудии ближнего боя, способном поражать противника в траншеях, за укрытиями мощным снарядом с высокой точностью и обладавшем крутой траекторией. Существующие артиллерийские системы этого не обеспечивали. Лейтенант Н. Подгурский предложил использовать для этой цели морские мины для стрельбы с помощью морских метательных аппаратов.

Заманчивая идея была развита помощником начальника артиллерии крепости по технической части капитаном Л. Н. Гобято. Небезынтересна судьба этого человека, с которым Колчак познакомился в осажденной крепости.

Родился Леонид Николаевич в Таганроге в 1875 году в семье офицера. В 1896 году он закончил артиллерийское училище, а спустя пять лет – артиллерийскую академию. Занимал ряд командных должностей. В конце 1903 года был направлен на Дальний Восток. В бою под Цзиньчжоу, командуя артиллерийской батареей, впервые в боевой обстановке применил стрельбу с закрытых огневых позиций с помощью угломера. Летом 1904 года капитан Гобято назначается помощником начальника артиллерии крепости Порт-Артур по технической части. Тогда он и возглавил работы по созданию «минных мортир» (орудий для метания морских мин). Леонид Николаевич изобрел надкалиберную мину со стабилизатором, в качестве метательных аппаратов для которой, по предложению мичмана С. Н. Власьева, использовались стволы 47-мм морских орудий, установленные на колесных лафетах, или металлические трубы, крепившиеся к деревянным колодам. Так был создан первый в мире миномет.

Они появились у защитников Порт-Артура в середине августа, позволяя вести огонь по вражеским окопам, находившимся в непосредственной близости от оборонявшихся. Противник был ошеломлен, когда в его окопы, располагавшиеся в 250 метрах от русских, стали падать первые мины. Тогда же было налажено производство ручных гранат («бомбочек») из снарядных гильз от 37-мм и 47-мм орудий, получивших широкое распространение среди стрелковых подразделений и артиллеристов.

Активизировались действия флота. Корабли русской эскадры стали чаще выходить в районы бухт Тахэ, Голубиная, Луиза, обстреливая оттуда японские войска и укрепления. Японские миноносцы не раз пытались атаковать русские корабли во время их выхода с внутреннего рейда и в момент развертывания на позициях. В этой обстановке береговая артиллерия прикрывала корабли, обеспечивала им безопасный выход и развертывание для боя. Эту же задачу она решала во время траления подступов к внешнему рейду. На береговую артиллерию возлагалась и защита оборонительных минных заграждений. Особенно часто береговые батареи вели огонь по вражеским миноносцам. Каждый день они виднелись на горизонте, а с наступлением сумерек пытались прорваться на внешний рейд, атаковать находившиеся там сторожевые корабли, обстрелять город и береговые батареи. Стрельба по миноносцам требовала большого количества снарядов. 17 августа, например, батарея Колчака израсходовала 26 снарядов, нанеся существенный ущерб одному из вражеских миноносцев. Стрельба велась на дистанции 6–7 миль. Следует подчеркнуть, что в августе и первой половине сентября ни одна атака японских миноносцев успеха не имела, что было результатом высокой боевой готовности береговых артиллеристов, в том числе дежурных батарей.

Матросы – защитники Порт-Артура у своего орудия.

С середины августа противник приступил к строительству минных галерей с целью приблизиться и взорвать русские оборонительные сооружения. На подступах к Порт-Артуру создавался укрепленный район, состоявший из комплекса полевых и долговременных сооружений. Они прикрывались инженерными заграждениями, фугасами, минами. Начались работы по восстановлению железной дороги от Дальнего до станции Чанлинзы. Она перешивалась на узкую колею. Для срыва минных работ неприятеля защитники крепости начали постройку контрминных галерей. Для уничтожения вражеских окопов применялись начиненные пироксилином минные шары, которые скатывались по специальным деревянным желобам. Предпринимались контратаки, смелые вылазки. Команды охотников направлялись во вражеский тыл как для проведения разведки, так и диверсионных действий (подрыва складов, нарушения линий связи, разрушения железнодорожной ветки, подводимой противником к артиллерийским и пехотным позициям).

Церковь в Порт-Артуре.

К началу сентября японская осадная армия получила пополнение более 15 тысяч человек, а также 11-дюймовые (280-мм) гаубицы, снаряд которых весил 200 килограммов и мог разрушать самые мощные перекрытия крепостных сооружений. Пополнились склады боеприпасов и продовольствия. Они были максимально приближены к передовым позициям. Активизировалась разведка, в том числе агентурная. Проведен был ряд рекогносцировок на всех участках обороны русских. Очевидцем одной из них стал лейтенант Колчак, о чем он немедленно доложил по команде. Его инициативные действия были отмечены начальником оборонительного сектора полковником Семеновым. 6 сентября начался второй штурм Порт-Артура. Этот день для Колчака был памятен тем, что он получил письмо от Софьи, датированное, кстати, 12 апреля. Оно было трогательным и тревожным за судьбу Александра. Штурму предшествовала многочасовая артиллерийская подготовка. Главные удары противник наносил по северному участку обороны в направлении Кумирненского и Водопроводного редутов (их гарнизоны состояли из пехотной роты, усиленной минометами и пулеметами), а также против северо-западного участка в направлении гор Длинная и Высокая. Захват горы Высокая, господствовавшей над городом и портом, открывал возможность японцам вести прицельный огонь по жилым кварталам и по стоявшей на рейде порт-артурской эскадре. В районе горы Высокая, комендантом которой был капитан И. М. Сычев, и развернулись основные бои. Ее обороняли три роты 5-го Восточно-Сибирского стрелкового полка и рота моряков. Они имели семь орудий и четыре пулемета. К началу штурма гора была достаточно хорошо укреплена. Все ее скаты опоясывали сплошные линии окопов, на вершине подготовлены огневые позиции батарей. Оборонявшимся противостояло до двух полков пехоты при 88 орудиях.

Весь день 6 сентября кипел бой, не раз переходивший в рукопашные схватки. На рассвете следующего дня вновь начался артиллерийский обстрел гор Высокой и Длинной. Русские артиллеристы по команде начальника артиллерии Западного сектора полковника Н. А. Романовского за ночь подготовили сосредоточенный огонь всех батарей, они вступили в артиллерийскую дуэль. Все атаки противника были отбиты с большими для него потерями. Занимаемые позиции у горы Высокой продолжали удерживаться защитниками крепости.

Японцы в захваченной траншее.

9 сентября японское командование в сражение за гору Высокая ввело резерв в составе трех пехотных батальонов, усиленных артиллерией и саперами. С рассвета противник сосредоточил свои свежие силы для нанесения удара по подразделениям русских, оборонявших высоту. Неожиданно для врага огневые позиции заняла у подножия русская батарея. По приказу ее командира штабс-капитана В. Л. Ясенского она открыла огонь шрапнелью во фланг изготовившегося для атаки противника, нанеся ему огромный урон. Японские солдаты в панике бросились бежать, попав под огонь пятого форта. Интенсивный огонь открыла береговая артиллерия – только одна батарея Колчака выпустила в этот день по неприятелю 405 снарядов. «Находясь под орудийным и ружейным огнем русских с фронта и с флангов, осыпаемая градом бомбочек, колонна была почти полностью уничтожена», – доносил командир одного из полков в штаб дивизии.

Таким образом, все атаки японцев на гору Высокая, а вместе с тем и второй штурм Порт-Артура были отбиты. В ходе его противнику удалось овладеть лишь двумя редутами (Водопроводным и Кумерненским), а также горой Длинная. Решить же главную задачу он так и не смог, хотя и потерял более шести тысяч человек.

15 сентября в 16 часов открылось заседание Совета обороны крепости Порт-Артур, подводившее итоги деятельности войск во время второго штурма. Как свидетельствует протокол заседания, на нем присутствовали: комендант крепости генерал-лейтенант Смирнов, командир 7-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии генерал-майор Кондратенко, командир квантунской крепостной артиллерии генерал-майор Белый, командир 1-й бригады 7-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии генерал-майор Горбатовский, и. д. начальника штаба укрепленного района полковник Рейс, и. д. начальника инженеров крепости полковник Григоренко, и. д. начальника штаба крепости подполковник Хвостов.

«На основании всего изложенного члены Совета пришли к следующим выводам:

а) Выход контрапрошами из второго форта в настоящее время невозможен. Контрминные галереи следует продолжать хотя бы для вывода слуховых окон к стороне противника.

б) Необходимо для обороны фортов применять в самых широких размерах фугасы и мины.

в) Вылазки в крупных масштабах недопустимы. Мелкими же подразделениями и охотниками вылазки должны вестись непрерывно и в самых широких размерах.

г) Артиллерийский огонь из крупных калибров должен быть весьма ограничен. Из мелких орудий (до полевого калибра включительно) огонь необходимо вести более интенсивно и, сколько возможно, мешать тем производству осадных работ противника».

Итак, во второй половине сентября и в начале октября противник развернул широким фронтом инженерные работы. Медленно и упорно враг подкапывался к сооружениям русских, в первую очередь к фортам. Борьба японцев принимала все больше черты, характерные для ведения боевых действий в условиях укрепленного района.

Защитники Порт-Артура противопоставили противнику свои способы борьбы. Это были тактические приемы, найденные российскими солдатами еще в дни обороны Севастополя в 1854–1856 годах. Тогда важным средством борьбы с осаждавшими была максимальная активность обороны. Под Порт-Артуром этот подход к обороне крепости получил свое дальнейшее развитие. Защитники крепости проводили частые вылазки, срывали инженерные работы врага, подрывали его минные галереи, организовывали поиски и засады. Проводились вылазки и в ночное время. Для облегчения их действий и организации эффективной поддержки артиллерией широко применялись ручные светящиеся ракеты, созданные в мастерских крепости.

Развалины фортов Порт-Артура.

По решению Совета обороны в двадцатых числах сентября были проведены организационные мероприятия. Для улучшения системы управления войсками сухопутный фронт разделился на Восточный, Северный и Западный. Усиливался общий резерв. Тактические плотности войск составили: по пехоте – на Восточном фронте 1500 человек на километр, на Северном и Западном – около 500 человек, по артиллерии – до 20 орудий на километр на всех трех фронтах. Теперь батарея, которой командовал лейтенант Колчак, находилась в Северном фронте обороны. Она составляла резерв командующего.

Несмотря на все меры, направленные на экономию снарядов, запасы их быстро иссякали. Поэтому уже во второй половине сентября сосредоточенная стрельба проводилась лишь в исключительных случаях по особо важным целям: по дальнобойным осадным батареям, обстреливавшим город и корабли, и по штурмующим войскам. Огонь русских береговых батарей по наземным целям отличался высокой точностью и причинял противнику большие потери в личном составе и технике. «Нередко один удачно попавший снаряд, – писал участник обороны В. Соломонов, – выводил из строя десятки людей, а на батареях производил большие разрушения».

Третий штурм Порт-Артура начался 17 октября. Ему предшествовал трехдневный артиллерийский обстрел крепости, города и кораблей, стоявших на внутреннем рейде. Массированный обстрел производился в том числе и 11-дюймовыми гаубицами, обладавшими большой разрушительной силой. Положение усугублялось тем, что долговременные укрепления Порт-Артура были рассчитаны на снаряды не выше 6-дюймового калибра. Несколько снарядов разорвалось на огневых позициях орудий батареи Колчака. Из строя вышли три 47-мм пушки, погибли три солдата, семь человек получили ранения.

Главный удар враг наносил силами трех пехотных дивизий на центральном фронте обороны в полосе протяженностью в два километра. Основные усилия были направлены против второго и третьего фортов. «Противник, – доносил генерал Стессель императору, – огнем 11-дюймовых бомб уничтожил все закрытия, бетоны и траншеи на атакованном фронте… и под прикрытием непроницаемой пелены удушливого лидитного дыма полез на приступ. Его колонны взобрались на укрепление № 3, форты второй и третий, Куропаткинский люнет, временное укрепление № 2 и поставили уже свои флаги, но ударом в штыки резервы и доблестные стрелки повсеместно опрокинули врага, очистили от него все форты и батареи… масса тел его осталась на поле боя». 12-й японский полк, наступавший на батарею литера «Б», попав в огневой мешок, был почти полностью уничтожен.

«18 октября, – отмечалось в донесении, – противник два раза бросался на штурм почти уничтоженного второго форта (в 4 часа дня и в 9 часов), но оба раза был выбит штыками и пироксилиновыми шашками. Убито офицеров восемь, ранено: генерал один, офицеров – 46, нижних чинов – 2010 …Гарнизон сильно уменьшился, полки остаются в составе немного более батальона. Дух войск геройский». В течение последующих двух дней штурм также был отбит. Японцы сумели овладеть лишь несколькими второстепенными укреплениями.

Броненосец «Победа» и крейсер «Паллада» после потопления их огнем японской артиллерии на рейде Порт-Артура 24.11.1904 г.

В ноябре положение гарнизона крепости стало еще более сложным. Потери в личном составе и вооружении не восполнялись, в то время как противник получил пополнение: из Японии прибыла еще одна пехотная дивизия, три роты саперов, значительное количество осадных орудий. «Японцы не пропускают ни одной шаланды, – писал начальник Квантунского укрепленного района, – стрельба по крепости и порту идет беспрерывно, причиняя большие разрушения и пожары. Японцы начали снаряжать бомбы лидитом, отравляющим людей… С нетерпением ждем выручки. Медицинский персонал работает выше всякой похвалы, наши славные хирурги под руководством Гюббинента совершают чудеса. Потери японцев очень велики. Китайцы определяют их от семи до десяти тысяч».

После неудачного третьего штурма крепости японское командование вернулось к методам постепенной атаки, в широком масштабе прибегнув к подземно-минным работам для сближения с русскими укреплениями. В течение почти месяца японские саперы вели минные галереи к фортам второму и третьему, чтобы взорвать их. И снова, как прежде, смелыми и активными действиями защитники крепости срывали намерения противника. Русские саперы разрушали вражеские галереи, разведывательные группы делали вылазки, захватывая окопы неприятеля, откуда велись инженерные работы. Большой эффект давало применение метательных минных аппаратов. Выпускаемые с их помощью мины значительной разрушительной силы мешали японцам проводить подкопы. 27 октября, например, по подземным траншеям врага в районе горы Высокой было произведено шесть выстрелов минами. Взрывы были настолько сильными, что японцы, покинув траншеи, в панике бежали.

Крейсер «Баян», после подрыва его экипажем 20.12.1904 г.

4 ноября 1904 года Александр Васильевич Колчак отметил свое 30-летие. Радости особой не было, с днем рождения поздравили офицеры соседних батарей, сослуживцы с оставшихся в строю кораблей «Полтава», «Ретвизан», «Пересвет» и др. Внимание проявил начальник Квантунского укрепленного района генерал-лейтенант Стессель, приславший вестового с приветствием и памятным подарком. С некоторым опозданием пришли письма от отца, Софьи и Кати.

Прошло более недели.

С рассвета 13 ноября начался четвертый штурм Порт-Артура. Численность японских войск, выделенных для него, составляла около 50 тысяч человек (более трех вражеских дивизий). Удар наносился на участке второго и третьего фортов. Здесь оборонялось до 60 рот ослабленного состава общей численностью 5717 человек. После четырехчасового массированного артиллерийского обстрела позиций русских войск противник перешел в атаку. Ружейно-пулеметным огнем и ручными гранатами штурмующие цепи неприятеля были остановлены. Когда 19-й японский полк все же ворвался на бруствер третьего форта, он был встречен ружейными залпами гарнизона и кинжальным огнем двух пулеметов. Штыковой контратакой противник был отброшен в ров.

С наступлением темноты враг ввел в бой особый отряд, прошедший специальную подготовку, численностью 2600 человек. Ему была поставлена задача в ходе ночной атаки овладеть Курганной батареей и выйти в тыл фортам. Бесшумно поднявшись в ночной темноте по скатам высоты, японцы в 20 часов 30 минут внезапно для защитников ворвались на батарею, которую обороняли четыре роты 16-го Восточно-Сибирского стрелкового полка и рота моряков. Здесь же находилось 16 орудий. Гарнизон батареи оказал врагу упорное сопротивление. В ожесточенном рукопашном бою противник понес существенные потери. Закрепиться ему на батарее не удалось. Находившийся в соседних окопах отряд моряков в составе трех рот был поднят его командиром лейтенантом Б. В. Мисниковым, однокурсником Колчака по Морскому корпусу, в контратаку. Разумная инициатива решила исход боя. Ударом во фланг моряки восстановили положение.

Русская эскадра, взорванная и затопленная экипажами на рейде Порт-Артура 20.12.1904 г.

На следующий день командующий 3-й японской армией перенес направление главного удара. Он наносился по гарнизону горы Высокой, насчитывавшей до пяти рот личного состава из 5-го, 14-го и 15-го Восточно-Сибирских стрелковых полков с 12 орудиями. Для штурма горы генерал М. Ноги сосредоточил 1-ю пехотную дивизию, усиленную рядом специальных подразделений. В полдень на гору Высокая обрушился шквал артиллерийского огня, в том числе из 11-дюймовых орудий (было выпущено более 800 снарядов этих калибров). При поддержке артиллерии враг устремился в атаку. Ее успешно отбили защитники Порт-Артура. Как отмечали очевидцы, все склоны горы оказались заваленными вражескими трупами. Атаки повторялись. Все они были безуспешны. Спустя сутки японское командование вынуждено было вывести 1-ю пехотную дивизию на переформирование. Ее место заняла 7-я пехотная дивизия, недавно прибывшая из Японии.

Общий вид Порт-Артура и затопленных на рейде кораблей на момент капитуляции его гарнизона.

В течение последующих семи суток противник продолжал делать попытки захватить гору Высокая. Оборону этого опорного пункта возглавил генерал Кондратенко. Задействована была значительная часть резервов. Снимались подразделения с других участков обороны и вводились в бой с неприятелем, силы которого постоянно увеличивались. Личный состав оборонявшихся проявлял массовый героизм, высокое воинское мастерство.

Бои за гору Высокая стали кульминацией четвертого штурма, наиболее ожесточенного, продолжительного и кровопролитного из всех, какие пришлось выдержать защитникам Порт-Артура. При обороне этого опорного пункта русские потеряли около пяти тысяч человек, японцы – более десяти тысяч. Развить успех обескровленная японская армия не смогла и с захватом горы прекратила атаки. Оборудовав там наблюдательный пункт, противник начал прицельным огнем артиллерии расстреливать стоявшую на внутреннем рейде Порт-Артура русскую эскадру.

25 ноября состоялось очередное заседание Совета обороны Порт-Артура. Оно началось, как свидетельствует протокол, в 5 часов дня, закончилось в 7 часов 30 минут вечера. На заседании присутствовали: комендант крепости генерал-лейтенант Смирнов, начальник 4-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии генерал-лейтенант Фок, начальник 7-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии генерал-майор Кондратенко, начальник артиллерии 3-го Сибирского армейского корпуса генерал-майор Никитин, командир квантунской крепостной артиллерии генерал-майор Белый, командир 1-й бригады 7-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии генерал-майор Горбатовский, и. д. начальника инженеров крепости полковник Григоренко, и. д. начальника штаба крепости подполковник Хвостов, и. д. начальника штаба укрепленного района полковник Рейс.

Пленные портартурцы.

Заседание Совета обороны было собрано по предложению начальника Квантунского укрепленного района «для обсуждения некоторых вопросов относительно дальнейшей обороны крепости в зависимости от изменившейся обстановки». «Комендантом крепости были предложены Совету для обсуждения следующие вопросы:

а) о способе обороны оставшихся еще за нами передовых пунктов, главным образом Лаотешаня и позиции на Голубиной бухте;

б) о необходимости образования общего резерва, полностью израсходованного в дни последних штурмов, но крайне необходимого как единственного средства парировать случайности».

Членами Совета был поднят вопрос о необходимости, ввиду растущей заболеваемости среди нижних чинов и наступающих холодов, увеличения суточной дачи всем нижним чинам гарнизона. Решено было выдавать на человека ежедневно по половине чарки водки, одной четверти фунта конины и половине фунта сухарей (из полковых запасов) сверх положенной дачи хлеба. В конце заседания начальником штаба укрепленного района полковником В. А. Рейсом по поручению начальника укрепленного района предложен был на обсуждение Совета вопрос о пределе, до которого следует оборонять крепость, то есть когда надлежит сдать крепость, чтобы предотвратить резню внутри города, бесполезное истребление войск и жителей. Большинство членов Совета высказало мнение, что обсуждение вопроса о времени сдачи крепости преждевременно».

Защитники крепости – солдаты и сошедшие с кораблей матросы, офицеры сухопутных войск и военно-морского флота – были полны решимости сражаться с врагом. В их руках оставались все форты и главные укрепления крепости, береговая и корабельная артиллерия. На рейде находились корабли порт-артурской эскадры. Правда, 2 (15) декабря их постигла невосполнимая утрата – погиб генерал Р. И. Кондратенко. Очевидцы так описывают это печальное событие:

«В семь часов Кондратенко простился с комендантом и выехал на передовые позиции. После недолгого пути он добрался до офицерского блиндажа одного из боевых участков… Отдохнув в блиндаже, Кондратенко пригласил командира участка отправиться на второй форт, чтобы там на месте, смотря по обстановке, принять нужные меры для дальнейшей защиты этого одного из главных для крепости фортов. Путь к нему был длинен и небезопасен. Ходы сообщения были неглубоки, мало защищали от пуль и осколков. У форта прибывших встретил комендант поручик Фролов, умный и храбрый офицер, прозванный солдатами Суворовым.

Медаль участнику Русско-японской войны.

Кондратенко и сопровождавшие его лица прошли в бетонный каземат, где жили офицеры. Началось совещание. Генерал расспрашивал защитников форта о боях за последние два дня, затем пригласил фельдфебеля, моряка с броненосца «Пересвет», который накануне с группой охотников, как ему донесли, произвел вылазку в неприятельскую сапу и, разрушив ее, обратил врагов в бегство. Когда фельдфебель прибыл, Кондратенко расцеловал героя и прицепил на грудь моряка боевой орден… После окончания доклада руководителя саперных работ Кондратенко заявил, что он хочет осмотреть состояние форта. Он и полковник-инженер Рашевский вышли и стали внимательно осматривать укрепления, а также подступы к форту. В это время очередной японский одиннадцатидюймовый снаряд разорвался слева от форта. Затем японцы открыли ружейный и пулеметный огонь. Прожекторный луч с Курганной батареи на мгновение осветил форт и исчез. Стало темнее, в отдалении захлопали взрывы. К небу понеслись ракеты.

Крест «Защитнику Порт-Артура».

Кондратенко вернулся в блиндаж. Шел десятый час. Среди наступившей на какой-то миг тишины послышался приближавшийся шум очередного вражеского снаряда. Кондратенко в это время работал с картой. Секунда, другая, удар – и потрясающий взрыв. Все смешалось: пыль, дым, грохот падающих камней, треск взрывающихся бомбочек, серо-бурые газы взрыва, запах крови. В углу, где только что за столом сидели Кондратенко, Рашевский, другие офицеры, только синеватое пламя перебегало зигзагами по груде трупов, заваленных обломками. Под грудами бетона, кирпича, балок, мусора и земли погиб Роман Исидорович Кондратенко».

«Третьего дня, – записал в дневнике Колчак, – нас постигло большое несчастье – 11-дюймовый снаряд влетел в каземат форта № 2 в офицерское отделение… В числе убитых – генерал Кондратенко… Его потеря незаменима. Это был самый выдающийся защитник Артура». «Не думаю, чтобы крепость была сдана, если бы генерал Кондратенко не был убит, – писал английский корреспондент Норригаард. – Совместно с инженером-полковником Рашевским он составил план обороны, неутомимо работал днем и ночью над совершенствованием сооружений и улучшением укреплений. Вечно жизнерадостный, он постоянно бывал на позициях, где шел бой, руководя солдатами и ободряя их, разделял с ними тяжелые лишения, всегда готовый прийти на помощь и умело помешать наступлению японцев… Благодаря сильной воле, широким познаниям и большой личной храбрости он стал душой всей обороны».

Назначенный начальником сухопутной обороны крепости генерал Фок проявил нерешительность и преступную нераспорядительность, что стало одной из основных причин падения 5 декабря второго, а 14 декабря третьего фортов. Обстановка резко ухудшилась. 16 декабря состоялось расширенное заседание Совета обороны. 19 присутствовавших на нем военных руководителей твердо заявили о продолжении активной обороны. Против продолжения обороны высказался полковник В. А. Рейс. Косвенно его позицию поддержали генералы Фок и Стессель. В этот день лейтенант Колчак сделал в дневнике следующую запись: «У нас много заболеваний цингой среди команды… не менее 30 процентов. Люди постоянно простужаются, не имея теплого обмундирования».

19 декабря после ожесточенного боя, продолжавшегося более девяти часов, японцы овладели Большим Орлиным гнездом. В итоге защитники Порт-Артура потеряли ряд ключевых укреплений. К тому же после падения Большого Орлиного гнезда генерал Фок приказал оставить еще державшиеся укрепления Восточного фронта. Тогда же он направил генералу Стесселю доклад с выводом о невозможности дальнейшего удержания общего фронта обороны. Начальник Квантунского укрепленного района, проявив малодушие, немедленно направил в штаб японской армии своего парламентера. Вечером следующего дня полковник Рейс по поручению генерала Стесселя подписал акт о капитуляции. Тогда же по войскам укрепленного района был отдан последний приказ.

Перед сдачей крепости на рейде были затоплены эскадренный броненосец «Севастополь», крейсера «Разбойник» и «Джигит». Погибли к этому времени от вражеской бомбардировки четыре эскадренных броненосца, три крейсера, ряд других судов. 19 декабря прорвались в нейтральные воды шесть эсминцев и миноносцев, не пожелавших сдаться врагу. Они были разоружены в нейтральных портах. Среди них был и миноносец «Статный», вывезший боевые знамена порт-артурских полков, архивы и другие наиболее важные документы, вошедший утром следующего дня в китайский порт Чифу. «Редко кое-где слышны отдельные ружейные выстрелы или отдельные удары взрывов, – сделал 20 декабря очередную запись в дневнике Александр Васильевич Колчак. – Порт и город скрылись в густом тумане и дыме горящих судов. Получено вторичное приказание ни под каким видом не открывать первыми огня – очевидно, японцы получили такое же приказание… После полудня стоит мертвая тишина – первый раз за время осады Артура. Вскоре показался перед входом во внутренний рейд «Севастополь». Он стал тонуть, через пять минут исчез под водой. Суда взорвали… Вечером нас известили, что крепость сдалась. Мы получили приказание ничего более не взрывать и не портить… Флот не существует – все уничтожено, вход в гавань прегражден затопленными мелкими судами, кранами и землечерпальными машинами».

Глава XII Действия 1-й Тихоокеанской эскадры в обороне Порт-Артура и её гибель В августе - начале декабря 1904 г. под Порт-Артуром велись ожесточённые бои на суше. Третья японская армия генерала М. Ноги, имея превосходство в численности личного состава над гарнизоном