Для человека, который считает, что он любит? В принципе, ценным можно считать то, что человек описывает для себя как важный атрибут или как желанная цель отношений с партнером.

Эрих Фромм так описывает проблемы ценностной ориентации современного человека:

„Современный человек отчужден от себя, от своих ближних, от природы. Он превращен в товар, свои жизненные силы он воспринимает как инвестицию, которая должна приносить ему прибыль, максимально возможную при существующих рыночных условиях.

Человеческие отношения, в сущности, являются взаимодействием отчужденных автоматов, каждый из которых основывает свою безопасность на том, чтобы держаться в стаде теснее и не отличаться от других в мысли, чувстве или действии. Хотя каждый старается быть как можно ближе к остальным, он остается крайне одиноким, проникнутым чувством опасности, тревоги и вины, которое всегда появляется там, где человеческая изолированность не может быть преодолена.

Одна из самых значительных целей в любви и особенно в браках с их отчужденной структурой – это достижение "слаженности". При таком понимании любви и брака подчеркивается их ценность как убежища, спасающего от непереносимого чувства ОДИНОЧЕСТВА . Создается союз двоих против мира, и этот эгоизм вдвоем ошибочно принимается за любовь и близость“.

Так что ценностью любовных отношений можно назвать (с этой прагматической точки зрения) то, что „вдвоем вдвойне веселей“, или вдвойне легче переносить тяготы жизни.

По словам Карен Хорни, „потребность в привязанности, в человеческом тепле и близости – могущественный побудитель для развития качеств, которые делают нас милыми и приятными. Чувство, что тебя любят – и даже более – что тебя можно любить, возможно, одна из величайших ценностей в жизни. И напротив, чувство, что тебя нельзя полюбить, может быть источником глубокого страдания“.

Таким образом, ценностью любви является ПРИНЯТИЕ И ПРИЗНАНИЕ .

Можно с уверенностью утверждать, что все рассматриваемые в том разделе аспекты любви являются (или могут быть, стать) ценностями для того или иного человека – в зависимости от его жизненных установок на данный момент времени. И, в зависимости от того, какой аспект любви является для человека наиболее ценным, он будет в своих любовных отношениях делать акцент именно на этом аспекте любви, что, конечно, будет находить свое отражение в его поведении, в его высказываниях и в самом характере взаимоотношений с партнером. Чрезмерное ценностное отношение к тому или иному аспекту любви может носить характер СВЕРХЦЕННОЙ ИДЕИ .

ЦЕННОСТЬ ДРУГОГО

Другой аспект переживания особой ценности другого описан с статье “ЛЮБОВЬ И ИДЕАЛИЗАЦИЯ ”.

По мнению Эриха Фромма, людям свойственно мнение, что им не надо делать никаких усилий в любви. Они думают, "что любить просто, а вот найти подлинный объект любви или оказаться любимым этим объектом – трудно“. Отсюда, утверждает Фромм, мы имеем дело с отношением к любви как к удаче, которое „зиждется на той точке зрения, что это проблема объекта, а не проблема способности“.

Одним из результатов такой УБЕЖДЕННОСТИ может быть пассивность. Человек ждет своего суженого, который ему „обязана“ преподнести

Любовь как высшая ценность

Разновидности любви

У истоков любви

Заповедь любви

Нравственный смысл любви

Вывод

Список литературы

Вступление

Ангелы зовут это небесной отрадой, черти - адской мукой, люди - любовью.

Г. Гейне

Раны от любви если не всегда убивают, то никогда не заживают.

Дж.Г. Байрон

Я дышу - и, значит, я люблю! Я люблю - и, значит, я живу!

B . C . Высоцкий

Любовь - одно из самых сложных отношений, богатых инди­видуально неповторимыми нюансами. Понятие «любовь» много­гранно: оно включает в себя и любовь к людям (гуманизм), и любовь к Родине (патриотизм), и любовь к искусству, природе, пу­тешествиям, и родительскую любовь, и любовь детей к родителям. Любовь - понятие необычайно емкое и многозначное. Любят свое дело, своих товарищей, друзей. Любят близких, семью, детей. Бы­вает любовь живая и действенная, бывает и отвлеченная, ни к чему не обязывающая - к человечеству вообще, к природе вообще... Но умы людей больше всего занимает чувство любви женщины и мужчины. Поэты и прозаики, композиторы и художники романти­ческой ориентации возвысили эту любовь до уровня всемогущей силы, правящей ходом мировой истории. Конечно, с этим можно спорить, но любовь действительно может стать смыслом жизни человека, оттеснив на второй план все другие дела и чувства. От­сюда непреходящий интерес к природе любовного чувства, стрем­ление понять, что же такое любовь.

Театр, кино, музыка, живопись, скульптура дают нетривиальное понима­ние любви, непосредственно формируют культуру любовного чувства. Художественная литература, создавая живое, богатое, многостороннее его изображение, предлагает множество мудрых раздумий, глубоких суждений, метких афоризмов, которые - собранные воедино - могли бы составить целые тома. Но все это разрозненно, фрагментарно, скорее эмоционально, чем теоретично.

Не могут разобраться в сущности любви и отдельные науки. И тому есть причины. Любовь целостна, уникальна, личностна в каждом конк­ретном случае. Отдельные науки, «ухватив» нечто общее, повторяюще­еся в ее проявлениях и общественном функционировании, дробят ее на части, вынужденно пренебрегая индивидуальностью любовного чувства, признавая его непознаваемым рациональными средствами. Представить же себе специальную науку о любви - по крайней мере пока - невоз­можно. Поэтому и предпринимаются попытки разобраться в сущности любви на «стыке» философии, психологии, этики.

В широком смысле слова любовь - это нравственно-эстетичес­кое чувство, выражающееся в бескорыстном и самозабвенном стрем­лении к своему объекту, в потребности и готовности к самоотдаче.

Наиболее специфична любовь, связывающая мужчину и женщину, любовь, которая представляет собой сложный комплекс человеческих переживаний, возникающих в результате слияния биологических по­требностей, трансформированных культурой, с нравственно-эстети­ческими и психологическими устремлениями личности.

Идея поляризации и одновременно притяжения мужского и женского на­чал наиболее сильно выражена в мифе, пересказанном Платоном в диалоге «Пир»: когда-то мужчина и женщина были единым существом - андроги-ном. Потом они были разделены на половинки, и теперь каждая из полови­нок обречена искать другую, чтобы вновь образовать с ней единое целое.

Но половая любовь не сводится к сексуально-эротическому вле­чению. Человеку в любви необходимо не просто существо другого пола, а такое существо, которое обладает для него эстетической при­влекательностью, интеллектуальной и эмоционально-психологической ценностью, общностью нравственных представлений. Если од­ного из этих компонентов нет, любовь «не состоится» или возникнет ее иллюзия, которая неизбежно разрушится, погибнет. Без гармо­нии Я и не-Я, без духовной близости, совместимости характеров под­линная любовь между людьми невозможна.

Понять любовь сложно, еще труднее - объяснить ее. Не случайно две тысячи лет назад римский поэт Тибулл называл любовь «сладчайшей тайной», а немецкий поэт Г. Гейне - Сфинксом, Тысячелетней Загад­кой. Она приносит много радости, делает жизнь человека приятной и красивой, рождает светлые мечты, окрыляет и возвышает. Но в то же время любовь - источник многих страданий и даже трагедий. С ней связаны волнения, ревность, тревога. В любви соединяются противопо­ложные чувства: страдание и наслаждение, радость и печаль, восторг и разочарование. «Любовь - обманная страна» и вместе с тем - самое манящее из чувств. Она дарит не только самое яркое наслаждение, но и одновременно самую сильную боль, не только самое острое счастье, но и самое тяжкое горе. Ее полюса и контрасты сливаются в массу неповто­римых сочетаний, и какое из этих сочетаний выпадет человеку - преду­гадать невозможно.

И все-таки любовь - величайшая ценность. Это свойство и право свободного человека. Это достояние двоих и достояние всего обще­ства, показатель уровня его развития. В чем же суть любви как чувства? В чем основа ее магической силы?

Любовь - это, пожалуй, самое полное выражение тех сил, кото­рые развились в человеке за всю его многовековую эволюцию. Это как бы надстройка над глубинными нуждами человека, запросами его души и тела. Человек, который любит, становится более чутким к красоте. Возникает особая эстетика любви, которая меняет вос­приятие человека. Это восприятие, видимо, выражает тягу людей к совершенной жизни - к жизни, которая строится по законам кра­соты, добра, свободы, справедливости. Причем эта тяга к гармонии и идеалу затрагивает как разум, так и глубинные эмоциональные пла­сты человеческой души. Откуда берутся такие ощущения? Возмож­но, любовь - это «голод» человека по человеку, чувство невероят­ной внутренней необходимости в нем. Может быть, это самая сильная из всех эмоциональных потребностей, и чем сильнее ее накал, тем больше места в душе занимает любимый человек.

Любовь издавна считалась самым сложным из человеческих чувств - и не только потому, что с ней непосредственно связана тайна жизни. Чувство любви - как бы сгусток всех идеалов, всех достижений человечества. Но вместе со взлетами в любви всегда есть падения; она как бы расколота на зияющие противоречия, пол­ные бесконечных тайн и загадок. И одна из них - когда и как возникла любовь? Вынес ли ее человек из животного царства, из пещерной жизни, или она появилась позднее, и ее следует считать продуктом истории, «чудом цивилизации», как говорил Стендаль.

Разновидности любви

В XX веке, веке господства анализа и всеобщей систематизации, не избежала этой участи и любовь. Психологи выделили и опреде­лили шесть разновидностей или шесть ^цветов^ любви, куда вошли почти все древнегреческие виды. Это любовь-сторге, любовь-агапе, любовь-эрос, любовъ-маниа, любовь-прагма, любовь-игра. С чисто практической точки зрения прикладная этика предлагает нам знать их, уметь различать и выстраивать стратегию и тактику своего пове­дения в соответствии с этим «узнаванием».

Любовь-сторге - это как бы наследница греческих сторге и фи-лиа; это любовь-дружба, любовь-понимание. Возникает она постепенно - не как «удар стрелы», а как медленное вызревание цвет­ка. Любящие такой любовью вслушиваются друг в друга, стараются идти друг другу навстречу. Между ними царит тесное общение, глу­бокая душевная близость. Секс при такой любви ясен и прост, лю­бящие считают его продолжением душевной близости, и он входит в их отношения не сразу, а на поздних ступенях сближения.

У такой любви особая прочность, она может перенести долгую разлуку, любящие не боятся неверности, зная, что их внутренняя тяга друг к дру­гу не угаснет от увлечения. Сторге - само доверие, это терпеливое чувство, предполагающее умение ждать и прощать. Это чувство неэгои­стичное, в нем сильны слои дружественных привязанностей; и даже рас­ставаясь, люди не делаются врагами, а остаются добрыми друзьями.

Второй вид любви - любовь-агапе. Как и у греков, она сосредо­точена на Ты и полна альтруизма и обожания любимого. Любящий такой любовью готов простить все, даже измену, готов отказаться от себя, если это дает счастье другому. Такая любовь-самоотречение се­годня довольно редка. Она чаще встречается у женщин, но порою свойственна и мужчинам. Это любовь тяжелая и трагическая, она полна чрезмерного самоотречения, любящий или любящая готовы жертвовать ради любимой или любимого своим чувством, не требуя никакой ответной жертвы. Для агапе свойственна тревога, мучитель­ная и в то же время радостная, делающая человека духовно богаче. Агапе характерна для первой любви, для робкого зарождающегося чув­ства. Это чувство, как правило, асексуально, секс здесь не доминирует. Душевностью своих чувств агапе напоминает сторге, а силой, накалом похожа на эрос.

Любовь-эрос - это пылкое чувство, которое долго и бурно горит в человеке. Эрос - стихия, ничто не может сравниться с ним но силе эмоционального воздействия. Это настоящая страсть, она захватыва­ет человека целиком, лишает его возможности рассуждать, потому это чувство и называют «безрассудной любовью». Люди, которые испы­тывают его, не очень влюбчивы и могут долго жить без любви; но когда они влюбляются, любовь захватывает их целиком. При такой любви очень обострена душевная зависимость от близкого челове­ка. Любящий сделает для любимого все - и из любви к нему и из боязни потерять его, особенно когда другой любит его иной любо­вью (не относящейся к типу, обозначаемому термином «эрос»). Он хочет все знать о любимом и открыть ему все о себе. Такими людьми правит тяга к полному слиянию душ. Главная радость жизни для них - в любимом, поэтому они разлучаются редко, ненадолго. При разрыве они испытывают тяжелую, почти смертельную боль, и траге­дия разрыва для них может быть страшнее смерти.

По своему облику любовь-эрос - это как бы пылкая юношеская лю­бовь. Она, видимо, чаще бывает у юных, а среди зрелых людей - чаще у людей эмоциональных, склонных к сильным душевным переживани­ям. У эроса сильное «магнитное притяжение». Любящие такой любо­вью всегда помнят день первой встречи, мгновение первого поцелуя, ощущение первой близости; любовь для них - праздник, потому и каж­дый миг полон радужной праздничности. В любви-эросе телесные тяго­тения стоят на первом месте, особенно в начале. Но они глубоко пропи­таны эстетическими красками - здесь сильно влечение к физической красоте, изяществу линий, силе тела.

Следующий вид любви - маниа, любовь-одержимость (от греч. «мания» - болезненная страсть). Маниа - любовь-тревога, любовь-тоска. Это чувство чрезвычайно опасное, изматывающее, иссушаю­щее, несущее вечную неуверенность в себе, в любимом, ревность, не­доверие, оно не выносит разлуки. Такая любовь берет человека в плен, подчиняет его себе. Надо иметь большое терпение, чтобы понять, а то и простить человека, мучимого манией. Маниа редко бывает счастливой; это пессимистическая, саморасшатывающая любовь, ее питают люди, у которых недостаточна энергия светлых чувств.

Такое чувство встречается обычно у неуравновешенных людей холери­ческого темперамента, которые обращены в себя и полны внутреннего разлада. У таких людей обычно заниженная самооценка, ими часто пра­вит ощущение неполноценности, скрытое или осознанное. Они излишне тревожны, ранимы, от этого у них случаются психические срывы и сек­суальные трудности. Неуверенность в себе делает их чувство воинствен­ным, собственническим, ими может править болезненный эгоцентризм. Это может вызвать изломанную, болезненную любовь-ненависть.

Еще один вид любви - прагма (дело, практика). Это спокойное, благоразумное чувство. Если в любви-маниа царят чувства, подчиня­ющие себе разум, то в прагме царит разум, и чувства покорны ему. Здесь рядом с влечением, эмоцией, страстью, всегда стоит верный страж - сознание. Прагма не отличается разнообразием эмоциональных оттенков: они могут быть и довольно тусклыми, и по-настояще­му добрыми и надежными - этим прагма похожа на сторге. У при­вязанности-прагмы есть преимущество: со временем прагма не осла­бевает и не остывает, а наоборот, может делаться теплее, душевнее. Настоящий прагматик не полюбит того, кто недостоин любви. Любовь для него - дело и головы, и сердца. Он сознательно руководит своими чувствами, хорошо относится к близким: помогает им раскрыть себя, делает добро, облегчает жизнь. Для прагматиков очень важен разумный расчет, причем не эгоистический, а житейский. Они стараются все пла­нировать и могут, скажем, отложить развод до того, как перейдут на другую работу, кончат учебу, вырастят ребенка. С тех же позиций они смиряются и с сексуальными проблемами. Девиз прагмы - как можно более полная совместимость (этот принцип положен в основу современ­ной службы знакомств и брака).

Следующий вид любви - люду с - любовь-игра. Человек здесь как бы играет в любовь, и его цель - выиграть, причем выиграть как можно больше, потратив как можно меньше сил. В люду се нет ни глубины чувств, ни настоящей преданности, ни тревоги за себя и любимого человека. Человек, «играющий» в любовь, ищет обычно кратких ощущений, он живет мгновением, редко заглядывает в бу­дущее. У него нет ревности, нет собственнического отношения к воз­любленному; он не распахивает перед ним душу и не ждет от него того же. У него высокая самооценка, он никогда не испытывает чувства неполноценности.

Конечно же, людус - не любовь и не любовное поведение. Эти люди не умеют любить, в их душах нет струн, на которых играет это чувство, в них царят лишь простейшие чувства наслаждения. Они хотят радостных беззаботных отношений, их отпугивает более серь­езная привязанность. Некоторые из них стремятся иметь двух, а то и трех возлюбленных сразу. Внешность партнера важна в этом слу­чае меньше, чем собственная независимость. У такого человека лег­кое отношение к телесным радостям: они для него не высшая цель, а часть игры, он не вкладывает в них душу. Его больше влечет удовольствие от игры, чем ее результаты. Нынешнее «игроки в лю­бовь» - это упрощенный сколок с аристократической французской любви XVIII века. Но то была утонченная любовь-игра, полная хитроумия и риска, стремящаяся к изысканным наслаждениям души и тела. Теперешние игроки - это чаще всего бытовые донжуаны.

Рассмотренные нами психологические разновидности, «цвета» любви не остаются неизменными в отношениях конкретных людей. Они мо­гут видоизменяться: затухать, становиться более поверхностными или, напротив, углубляться, переходить друг в друга. Легкомысленный людус, например, иногда может стать прелюдией более глубокого эроса. И здесь многое зависит от нас самих: наших знаний и наших усилий.

Кроме того, следует иметь в виду, что среди рассмотренных нами видов любви есть совместимые, полусовместимые и несовместимые.

Агапе - самая уживчивая любовь, так как она отказывается от себя и принимает чужие правила. Это любовь-отклик, любовь-эхо.

Люду с, игра, наоборот, самая неуживчивая связь; она не совмещается ни с чем, кроме другого людуса, но и с ним лишь на время.

Прагма, польза, лучше всего уживается с другой прагмой. Она не­совместима со взбалмошной манией, враждебна вульгарному людусу. Не очень близок ее расчетливой сдержанности пылкий эрос. Более или менее мирно она уживается с агапе и со сторге.

Маниа лучше всего сочетается с агапе; тип поведения, свойственный агапе, успокаивает маниа. Маниа может совмещаться со сторге и с эро­сом, но им, особенно эросу, будет трудно с ней - их соединяет нестойкая полу совместимость.

Сторге лучше всего сочетается со сторге, эрос - с эросом. Но стор­ге и эрос могут быть совместимы и друг с другом.

Конечно, лучше всего, когда встречаются одинаковые виды люб­ви: им всегда легче друг с другом. Но в жизни соединяются люди с разными типами характеров и системами ценностей. И это тоже, надо иметь в виду, учитывая темперамент другого и стараясь при­способить к нему свой собственный.

Судьбы союза разных чувств зависят также от их активности или неактивности. По силе активности выделяют три пары: ак­тивные чувства - эрос и людус, полуактивные - маниа и праг­ма; малоактивные - агапе и сторге.

Когда сходятся разные виды любви, то развитием их отношений правит более активное чувство. Если соединяются одинаковые по активности чувства, то ведущим становится чувство более неблагополучное, более противоречивое.

Если более светлое и цельное чувство вступает в союз с чувством более противоречивым (эрос, агапе, сторге и маниа, прагма, людус), то линия их судьбы больше зависит от противоречивого и темного чувства.

Среди пружин, которые правят сочетаниями наших чувств, много иррациональных и даже опасных. Поэтому для упрочения, продления чувств, необходимо стараться целенаправленно воздействовать на них, отдавая предпочтения тому, что соединяет, перед тем, что разъединяет.

К сожалению, все реестры любовных чувств - и древние, и но­вые - неполны и приблизительны. Все они улавливают внешние проявления любви и не видят внутренних корней: в них не хватает психологической и этической базы. А вместе с тем темперамент, характер, нравственная культура - все они создают ткань лю­бовного чувства, его своеобразие.

Так, следует учитывать, что у флегматика, например, не бывает романтического полыхания страсти, как у пылкого холерика; но зато его любовь дольше и надежнее. В любви сангвиника нет тонкости полутонов, как у меланхолика, но зато она жизнерадостнее, ярче... Есть люди, чувства которых быстро загораются и быстро гаснут, это те из холериков и сангвиников, которые не умеют самоуглубляться, идут на поводу у своих нервических желаний. Есть люди быстро зажигаю­щиеся, долго горящие и не гаснущие - это флегматики; есть медленно загорающиеся, горящие неярко, но с повышенной чувствительностью, с пе­реливами полутонов - это меланхолики.

Есть люди, у которых сильно звучат физические струны влечения и слабее - психологические. Их больше среди мужчин и женщин силь­ного темперамента, а также среди молодых людей. У других людей громче звучат психологические струны влечения и тише - физические. Это люди слабого и умеренного темперамента, люди глубоко душевные, к ним относится, например, большинство женщин.

У людей, способных на долгое, устойчивое чувство (пылкие, чув­ствительные меланхолики, флегматики) любовь больше тяготеет к длительности, а у нервических, беспечных холериков и сангвини­ков она гаснет быстрее. Узкое поле ощущений, видимо, помогает любви быть более стойкой, а широкое уменьшает ее стойкость, но зачастую усиливает ее праздничность, яркость.

У интравертов, ориентированных вовнутрь себя, и у двувертов (бицентристов) чувству легче быть долгим, чем у экстравертов, ориентированных вовне, зато у экстравертов любовь более искрометна и жизнелюбива. При этом у интровертов сильнее психологические проявления любви, у экстравертов - физические, а у бицентристов они уравновешены.

От того, какой у человека темперамент, зависит его предраспо­ложенность к определенным видам любви. Так, пылкий и чувствен­ный сангвиник более тяготеет к эросу и сторге, а если он интроверт, то и к маниа. Флегматик и меланхолик влекутся к сторге и агапе, нервический холерик - к маниа, иногда к эросу, людусу.

И конечно, склад любовных чувств прямо зависит от нашей нрав­ственной ориентации, от нашего эгоцентризма, альтруизма или эго­изма.

Итак, своеобразную музыку любовного чувства, его неповтори­мость создает, видимо, трио своеобразий: психологическое своеоб­разие наших темпераментов, волевое своеобразие характера, сво­еобразие нашего нравственного склада. Вид любви, к которому влечется человек, возникает на их стыке, порождается их сплавом, равнодействием. Как именно это происходит - в этом и заключа­ется, по-видимому, великая загадка любви.

У истоков любви

Чувство любви существовало не всегда, оно есть продукт истории. Многие ученые считают, что пещерные люди, которые жили ор­дой, групповым браком, вообще не знали никакой любви, что любовь зародилась позже своих собратьев - ненависти, зависти, дружелю­бия. Некоторые исследователи древности говорят, что ее не было даже тогда, когда стало возникать единобрачие. Существует мнение,

что и во времена античности любви еще не было, а был один только телесный эрос, половое влечение.

Однако другие ученые полагают, что феномен любви появился примерно пять тысяч лет назад. Жена египетского бога Осириса богиня Изида, воскресившая своей любовью усопшего мужа, считает­

ся родоначальницей всех любящих. И однажды появившись, любовь прочно заняла свое место в жизни человечества, его культуре и быте. Вошла в историю любовь юного египетского фараона Эхнатона к своей жене Нефертити. Это, пожалуй, первая известная нам история великой любви. В сотнях надписей, десятках скульптур возглашал фараон свою любовь к Нефертити, а легенды о ней передавались из поколения в по­коление. О любви говорится и в мифах Древней Греции. В свите боги­ни любви Афродиты было много богов - покровителей любви. Один из них - Эрот - олицетворял собой начало и конец любви (у него была стрела, которая рождала любовь, и стрела, которая гасила ее); другой - плотские вожделения; третий - ответную любовь и т.д.

Поэтому вряд ли верно, что в древности не было любви. Ведь уже древние греки различали четыре вида любви: эрос, филиа, ага-пе, сторге.

Эрос - восторженная влюбленность, телесная и духовная страсть, буй­ная тяга к обладанию любимым человеком. Это страсть больше для себя, в ней много эгоцентризма. Она «мужского типа», это скорее чувство пыл­кого юноши или молодого мужчины; она реже встречается у женщин.

Филиа - любовь-дружба, более духовное и более спокойное чувство. В психологическом отношении она ближе всего к любви молодой девуш­ки. У греков филиа соединяла не только возлюбленных, но и друзей.

Агат - альтруистическая, духовная любовь, полная жертвенности и самоотречения, построенная на снисходительности и прощении, похо­жая на материнскую любовь. Это любовь не ради себя, а ради другого. У греков это не только любовное чувство, но и идеал гуманной любви к ближнему.

Сторге - любовь-нежность, семейная любовь, полная мягкого вни­мания к любимому. Она выросла из естественной привязанности к род­ным и подчеркивает плотское и душевное родство любящих.

Почти двадцать пять веков назад в Древней Греции появились и первые теории духовной любви - Сократа, Платона, Аристотеля. Для Платона любовь - двойственное чувство, соединяющее в себе противоположные стороны человеческой природы: в ней живет тяга человека к прекрасному - и чувство чего-то недостающего, ущерб­ного, стремление восполнить то, чего у человека нет. Любовь у Пла­тона - лестница, которая ведет к смыслу жизни, к бессмертию. Она превращает человека в часть мирового целого, связывает с землей и небом, с основами всей жизни. Она делает человека больше, чем он есть, - поднимает его над самим собой, возвышает над смертными, приближая к бессмертным. Так впервые возникла мысль о великой возвышающей силе любви.

Но все же многие исследователи связывают появление любви в ее нынешнем понимании с теми глубинными процессами, которые про­исходили в Европе в начале II тысячелетия н. э., когда после падения античности и долгого периода варварства, на волне христианства в об­ществе начинается постепенный духовный подъем. Развиваются философия и искусство, меняется образ жизни людей. Одним из по­казателей этих изменений становится появление рыцарства, ставшего. покровителем и носителем развивающейся культуры и особого куль­та любви. Любовь эта была, по преимуществу, духовной, психологи­чески развитой. Центр ее находился в душе у рыцаря, являясь для него главным источником любовных радостей.

В этом культе был свой бог - Амур, свои богини - Прекрасные Дамы, свои служители - трубадуры, свои поклонники - рыцари. В Кодексе рыцарской любви были канон подвигов, канон прославления и восхва­ления Дамы, канон любви на всю жизнь; существовали свои обряды, обычаи, нравы. Только после нескольких месяцев ухаживания рыцарь получал право поцеловать своей Даме руку. Следуя правилам, он мед­ленно поднимался с одной ступени близости на другую, в зависимости от своих заслуг перед возлюбленной. В этой любви явно виден оттенок ритуала, игры.

Но еще задолго до возвышенной любви французских рыцарей в арабских странах возник свой культ любви. Правда, это был культ телесной любви - любви как сладчайшего лакомства жизни. Лю­бовь у арабов - это праздник, пир всех человеческих ощущений. В сказках «Тысячи и одной ночи», встречаясь друг с другом, любящие совершают омовение, умащивают себя благовониями, облачаются в кра­сивейшие одежды. Они вкушают изысканную пищу, пьют сладкие вина, слушают музыку и пение. От одного наслаждения к другому, по ступе­ням, они приближаются к вершине чувственных удовольствий. И толь­ко насладив свой вкус, слух и зрение, они переходят к насыщению дру­гих чувств, уже наэлектризованных и возбужденных,

Этот охват всех телесных чувств - главная особенность вос­точного культа любви, который появился в Древней Индии задолго до арабского и сильно повлиял на последний. Любовь для древ-них индусов была чуть ли не религией: в индуистской философии онa считалась одной из главных целей жизни. В жизни человека, гласит эта философия, есть три цели: дхарма - познание, артха - польза, богатство; и кома - любовь, наслаждение. О любви в Древ-ней Индии существовала целая разветвленная наука. До нас дошло несколько древних индийских трактатов о любви, самый известный из которых - «Кама Сутра», появившийся в IV-V веках нашей эры. В этих трактатах о любви телесная любовь поднята на уровень искусст­ва. Это огромный мир со своим гигантским внутренним пространством. У каждой ласки, поцелуя, объятия есть десятки разновидностей, и трак­тат подробно группирует и классифицирует их. Все это - подлинно человеческие радости: наслаждение ими, духовное наполнение их дос­тупно только человеку.

Таким образом, любовь у индусов не была одним лишь теле­сным эросом. Она была связана со всем миром человеческих чувств, знаний, стремлений, умений. Будучи еще более утонченной и со­вершенной, чем у греков, она являлась сплавом духовных и теле­сных мотивов. Чувственные наслаждения, поднятые до уровня идеала, вливают в телесную любовь духовное содержание, очело­вечивают ее. В древнеиндийской книге любви «Ветки персика» сказано:

Три источника имеют влечения человека: душу, разум и тело.

Влечение душ порождает дружбу.

Влечение ума порождает уважение.

Влечение тела порождает желание.

Соединение трех влечений порождает любовь.

Заповедь любви

Заповедь любви - провозглашается Иисусом Христом в ответ на обращенный к нему вопрос о высшем законе человеческой жизни. Она гласит:

«Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостию, и всем разумением твоим. Сия есть первая и наибольшая заповедь.

Вторая же подобная ей: Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф 22:37-39).

Представленные в заповеди любви требования были известны и до христианства. Беззаветная любовь к Богу была заповедана во Второзаконии (Втор., 6:5). Любовь же к ближнему предписыва­лась в Левите; причем в двух версиях - как ограничение талиона:

«Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего; но люби ближнего твоего, как самого себя» (Лев., 19:18) и как требование благоволения к чужакам:

«Когда поселится пришлец в земле вашей, не притесняйте его. Пришлец, поселившийся у вас, да будет для вас то же, что туземец ваш; люби его, как себя, ибо и вы были пришельцами в земле Египетской» (Лев., 19:33-34).

В этих повелениях - один из культурных и идейных источни­ков заповеди любви. Однако их императивное содержание во многом отличается от того, что заповедуется в Новом "Завете. Во-первых, то, что в русском тексте книги Левита передано в одних и тех же словах любви к другому, в оригинале по содержанию было различным: любовь к ближнему (re"eha) в собственном смысле этого слова отличалась от любви к чужому, ставшему своим (сначала соплеменником), или к новообращенному (затем едино­верцем). Эти повеления выглядят одинаково, но по содержанию различны: у любви к ближнему, которым является друг, и у любви к ближнему, которым стал чужак, разные основания. Во-вторых, в Пятикнижии эти два повеления даны в ряду разнообразных других требований житейского, производственного, ритуального. обычно-правового и нравственного характера; специально они не выделены.

В христианской заповеди любовь к Богу и любовь к ближнему даны в единстве, и в качестве ближнего указан не только сопле­менник или сосед, или единоверец, а каждый человек, даже враг и гонитель. Христианство не просто поставило одну заповедь на место всех известных заповедей Декалога. Заповедь любви стала фундаментальной, а вместе с тем и всеобъемлющей, непосредст­венно предполагающей и все Моисеевы заповеди. Поэтому запо­ведь любви не упоминается отдельно в Нагорной проповеди:

любовь - единственный нравственный принцип, основной закон жизни человека.

По своему нормативному содержанию заповедь любви не принадлежит исключительно христианской этике. Близкие требования содержатся в месопотамских текстах, в конфуцианстве, даосизме, джайнизме, буддизме, не говоря об иудаизме. В христи­анстве же любви был дан не просто приоритетный статус. Она получила особое толкование: любовь - это путь соединения с Богом и с человеком. С Богом - через человека и с человеком - через Бога. Апелляция к Богу в заповеди любви по своему норма­тивному содержанию этически вполне достоверна: доброжелатель­ность и благотворительность должны быть направлены на другого человека, но лишь одухотворенные высшим принципом, они будут иметь нравственный смысл.

Этим объясняется сдвоенность заповеди любви: одной запо­ведью вменяется любовь к Богу и любовь к ближнему. Этой сдвоенностью знаменуется характерная особенность нравственно­го сознания человека - его определенность в отношении Бога (в том числе в том отвлеченном понимании этого слова, которое выражает высшее, идеал, абсолютную ценность) и в отношении других людей. Было бы некорректно интерпретировать заповедь таким образом, что ею заповедуется одинаковое по характеру отношение человека как к Богу, так и к ближнему. Эта оговорка тем более уместна в рассуждении на тему «Милосердие». Бог милосерден к человеку. Им дается пример отношения человека к ближнему. Но человек не может быть милосердным к Богу (разве что к «богам»). Вспомним учение B.C. Соловьева об основах морали и, соответственно, основных добродетелях. Используя термины Соловьева, заповедь любви можно прояснить следующим образом: «Благоговей перед Богом и милосердствуй ближним».

Из сдвоенности заповеди вытекает возможность различных акцентов в ее содержании. Так, по одной версии, заповедь любви предполагает, что моральность человека обнаруживается в полной его отрешенности от земных дел, от себялюбия. Возможность самой любви к человеку изначально предопределяется Божьей любовью к человеку, его милостью в отношении человека, она - результат божественного дара; без которого не было бы у человека силы любить несимпатичных, чужих или врагов. На основе такой позиции недолго стать ригористом в отношении других людей. Возможность этого была отмечена уже в Новом Завете:

«Кто говорит: «Я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец; ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, которого не.видит?» (1 Ин., 4:20).

Такой трактовке заповеди любви противостоит другая, согласно которой добродеяние ценно само по себе, независимо от того, в силу каких мотивов оно совершено. Однако этическая рефлексия показывает, что милосердие непоследовательно в отсутствие иде-альных устремлений: необходимо сознательное усилие, направлен-ное на содействие благу другого человека.

Обычно тот, кто плюет на Бога, плюет сначала на человека

(И. Бродский).

И дело не только в том, что мораль, в особенности мораль любви, не укладывается в рамки обычного - утилитарного - порядка человеческих отношений. Необходимо сознательное уси­лие, направленное на содействие благу другого человека, и этим усилием обычный, т.е. рутинный, обыденный порядок вещей разрушается. Иными словами, любовь к человеку покоится на некоторых высших основаниях, она имеет в качестве своего нормативного источника идеал. В христианстве это - милосерд­ная и инициативная любовь Бога к людям. Она, а не себялюбие, выступает в конечном счете аналогом и основанием любви к ближнему.

Нравственный смысл любви

Этическая, нравственная природа любви глубоко раскрыта рус­ским философом Вл. Соловьевым в трактате «Смысл любви»: по Соловьеву, смысл человеческой любви есть ^оправдание и спасе­ние индивидуальности через жертву эгоизма^.

Эгоизм вообще губителен для личности, непродуктивен как принцип отношений. Ложь и зло эгоизма, считает Соловьев, состоят в исключи­тельном признании безусловного значения за собою и в отрицании его наличия у других, что явно несправедливо. Рассудком мы понимаем эту несправедливость, но фактически упраздняет такое несправедливое от­ношение лишь любовь.

Любовь есть признание безусловной ценности другого - причем не в отвлеченном сознании, а во внутреннем чувстве и жизненной воле. «Любовь важна не как одно из наших чувств, а как перенесение всего нашего жизненного интереса из себя в другое, как перестановка самого центра нашей личной жизни», - писал Вл. Соловьев. Тем самым смысл любви он тесно связывает с преодолением эгоизма: «Любовь есть самоотрицание существа, утверждение им другого... этим самоотрицанием осуществляется его высшее самоутверждение. Отсутствие самоотрицания, или любви, то есть эгоизм, не есть дей­ствительное самоутверждение существа, - это есть только бесплод­ное, неудовлетворенное стремление или усилие к самоутверждению, вследствие чего эгоизм и есть источник всех страданий; действитель­ное же самоутверждение достигается только в самоотрицании...» По мнению Соловьева, любовь приводит к расцвету индивидуальной жизни, эгоизм же несет гибель личностному началу.

Утверждая, казалось бы, свою персону, на самом деле эгоистичный че­ловек губит ее, выдвигая на первый план животное или житейское начало в ущерб началу духовному. Подлинное самоутверждение чело­века как одухотворенного существа состоит в преодолении эгоизма, в том, чтобы утвердить себя в другом. «Любовь, как действительное упразднение эгоизма, есть действительное оправдание и спасение ин­дивидуальности. Любовь - это... внутренняя спасительная сила, воз­вышающая, а не упраздняющая индивидуальность».

Как считает Соловьев, «собственная ближайшая задача любви» - привести «к действительному и неразрывному соединению двух жизней в одну», чтобы установилось такое сочетание двух конкрет­ных существ, которое создало бы из них абсолютную личность, истинного человека как свободное единство мужского и женского начал, сохраняющих свою формальную обособленность, но преодо­левших свою сущностную рознь.

Но если истинная любовь состоит в том, чтобы посредством взаимного дополнения два любящих существа создали идеальную личность, то воз­никает вопрос: а возможно ли такое идеальное сосуществование двух личностей? Будут ли недостатки одного восполняться достоинствами другого? Будет ли закрыта брешь между недостатками одного и друго­го? И вообще - существует ли такая любовь, какой ее представляет себе Вл. Соловьев, или это просто мечта, и нам, простым смертным, не суждено ее познать?

Вот что по этому поводу думает сам автор «Смысла любви»: «Итак, если смотреть только на фактический исход любви, то должно признать ее за мечту, временно овладевающую нашим существом и исчезающую, не перейдя в дело. Но признавая в силу очевидности, что идеальный смысл любви не осуществляется в действительности, должны ли мы при­знать его неосуществимым? Было бы совершенно несправедливо отри­цать осуществимость любви только на том основании, что она до сих пор никогда не была осуществлена. Любовь существует в своих зачат­ках или задатках, но еще не на самом деле... Если любовь открывала нам какую-то действительность, которая потом закрылась и исчезла для нас, то почему мы должны мириться с этим исчезновением? Если то, что потеряно, было истинным, тогда задача сознания и воли не в том, чтобы принять потерю за окончательную, а в том, чтобы понять и устранить ее причины».

Философ определяет любовь как «влечение одушевленного су­щества к другому для соединения с ним и взаимного восполнения жизни». Из обоюдности отношений он выводит три вида любви. Во-первых, любовь, которая больше дает, чем получает, - нисходя­щая любовь. Во-вторых, любовь, которая больше получает, нежели дает,- - восходящая любовь. В-третьих, когда и то, и другое уравно­вешено.

В первом случае это родительская любовь, основанная на жалости и сострадании; она включает в себя заботу сильных о слабых, старших о младших; перерастая семейные - «отеческие» отношения, она созда­ет понятие «отечество». Второй случай - любовь детей к родителям, она покоится на чувстве благодарности и благоговения; за пределами семьи она рождает представления о духовных ценностях. Эмоциональ­ной основой третьего вида любви является полнота жизненной взаимно­сти, которая достигается в половой любви; здесь жалость и благогове­ние соединяются с чувством стыда и создают новый духовный облик человека.

При этом Вл. Соловьев считал, что «половая любовь и размножение рода находятся между собой в обратном отношении: чем сильнее одно, тем слабее другая». Он выводил из этого следующие зависимости: сильная любовь очень часто остается неразделенной; при взаимности силь­ная страсть зачастую приводит к трагическому концу, не оставляя после себя потомства; счастливая любовь, если она очень сильна, также обыч­но остается бесплодной.

Любовь для Соловьева - не только субъективное переживание, но и активное вторжение в жизнь. Как дар речи состоит не в гово­рении самом по себе, а в передаче мысли через слово, так истинное назначение любви не в простом переживании чувства, а в том, что благодаря ему совершается преображение социальной и природной среды.

Соловьев видит у любви пять возможных путей развития - два ложных и три истинных. Первый ложный путь любви - «адс­кий» - мучительная неразделенная страсть. Второй, тоже ложный - «животный» - неразборчивое удовлетворение полового влечения. Третий путь (первый истинный) - брак. Четвертый - аскетизм. Высший, пятый путь - это Божественная любовь, когда перед нами предстает не пол - «половина человека», а целый человек в соеди­нении мужского и женского начал. Человек становится в этом слу­чае «сверхчеловеком»; именно здесь он решает главную задачу любви - увековечить любимое, спаси его от смерти и тлена. При этом суть, смысл любви определяется им через меру. Но как и чем можно измерить любовъ7 Всепоглощающей страстью, потомством либо еще чем-то? Определить это очень сложно. И никто не смог сделать это так точно, как Блаженный Августин, сказавший: «Мера любви - это любовь без меры».

Любовь как «ответ на проблему человеческого существования»

Современные представления о любви базируются на том, что любая теория любви должна начинаться с вопроса о сущности че­ловека и его существования. А этот вопрос, в свою очередь, связан с другим: как преодолеть свою отделенность, как выйти за пределы собственной индивидуальной жизни и обрести единение с другим. Этот вопрос был актуален уже для примитивного человека, живше­го в пещерах; столь же актуальным он остается для современного человека, потому что той же остается его основа: человеческая си­туация, условия человеческого существования. Именно в этой «че­ловеческой ситуации», в самой сущности человека - в его стремле­нии к единению усматривает истоки любви Э. Фромм.

Дело в том, что переживание отделенности рождает тревогу, считает он. Быть отделенным - значит быть отторгнутым, беспомощным, неспособ­ным владеть миром, не иметь возможности реализовать свои человеческие силы. Однако единение, достигаемое в совместной работе, - не межличностно; единение, достигаемое в сексуальном экстазе, - преходяще; единение, достигаемое в приспособлении к другому, - только псевдоединение.

Полный «ответ на проблему человеческого существования» со­держится в достижении совершенно особого, уникального вида еди­нения - слияния с другим человеком при условии сохранения соб­ственной индивидуальности. Именно такой вид межличностного единения достигается в любви, которая объединяет человека с дру­гими, помогая ему преодолеть чувство изоляции и одиночества. При этом любовь «позволяет человеку оставаться самим собой, сохра­нять свою целостность. В любви имеет место парадокс: два суще­ства становятся одним и остаются при этом двумя» (Э. Фромм).

Любовь - это не счастливая случайность или мимолетный эпи­зод, а искусство, требующее от человека самосовершенствования, самоотверженности, готовности к поступку и самопожертвованию. Именно об этом говорит Эрих Фромм в своей книге «Искусство любви». «Любовь - не сентиментальное чувство, испытать которое может всякий человек независимо от уровня достигнутой им зрело­сти. Все попытки любви обречены на неудачу, если человек не стре­мится более активно развивать свою личность в целом, чтобы дос­тичь продуктивной ориентации; удовлетворение в любви не может быть достигнуто без способности любить своего ближнего, без ис­тинной человечности, отваги, веры и дисциплины».

В своей работе Фромм выделяет пять элементов, присущих люб­ви. Это давание, забота, ответственность, уважение и знание.

«Любить, - говорит он, - это главным образом отдавание, а не получание. Давание - это высочайшее проявление силы... Я ощу­щаю себя изобильным, тратящим, живым, счастливым. Отдавание более радостно, чем получание». Любовь для Фромма не просто чувство, это прежде всего способность отдавать другому силы своей души. Но что значит отдавать? Хотя ответ на этот вопрос кажется простым, он полон двусмысленности и запутанности.

Наиболее широко распространено неверное мнение, что давать - это значит отказываться от чего-то, становиться лишенным чего-то, чем-то жертвовать. Именно так воспринимается акт давания человеком, сто­ящим на позициях авторитарной этики и ориентированным на присвое­ние. Он готов давать только в обмен на что-либо; давать же, ничего не получая взамен, для него значит быть обманутым.

Что же один человек может дать другому? Он дает себя, самое драгоценное из того, что имеет, он дает свою жизнь. Но это не обя­зательно должно означать, что он жертвует свою жизнь другому. Он дает ему свою радость, свой интерес, свое понимание, свое знание, свой юмор, свою печаль - все переживания и все проявления того, что есть в нем живого. Этим даванием своей жизни он обогащает другого человека, увеличивает его чувство жизнеспособности. При­чем он дает не для того, чтобы брать взамен: давание само по себе может доставлять чувство наслаждения. Вместе с тем, давая, он вы­зывает в другом человеке что-то такое, что возвращается к нему обратно: побуждает другого человека тоже стать дающим, и они оба разделяют радость, которую сообща принесли в жизнь. В случае любви - это сила, рождающая ответную любовь. Поэтому истин­ная любовь - это феномен избытка. Ее предпосылкой служит сила человека, способного отдавать.

Любовь - это активность, действие, способ самореализации. Активный характер любви можно обосновать как раз посредством утверждения, что любить - значит прежде всего давать, а не брать.

Вместе с тем любовь - это утверждение и плодотворность. Она созидательна по существу, она противостоит разрушению, конфликтности, вражде. Причем любовь - это форма продуктивной деятельности. Она предполагает проявление интереса и заботы к объекту любви, душевный отклик, изъявление многообразных чувств по отношению к нему (эмоциональное «резонирование»). То, что любовь означает заботу, наиболее очевидно на примере любви матери к своему ребенку. Никакие ее заверения не убедят нас в том, что она действительно любит, если она не заботится о ребенке, пренебрегает его кормлением, не купает его, не старается полностью его обиходить; но когда мы видим ее заботу о ребенке, мы верим в ее любовь. Это относит­ся и к любви к животным и цветам. «Любовь - это активная заинтере­сованность в жизни и развитии того, что мы любим» О. Фромм).

Такой аспект любви, как ответственность, есть ответ на выра­женные или невыраженные потребности человеческого существа. Быть «ответственным» - значит быть в состоянии и готовности «отвечать». Любящий человек чувствует ответственность за своих ближних, как он чувствует ответственность за самого себя. В любви ответственность касается, прежде всего, психических потребностей другого человека.

Ответственность могла бы легко вырождаться в желание превос­ходства и господства, если бы в любви не было уважения. «Уваже­ние - это не страх и благоговение, это способность видеть человека таким, каков он есть, осознавать его уникальную индивидуальность».

Уважение предполагает отсутствие эксплуатации. «Я хочу, что­бы любимый мною человек рос и развивался ради себя самого, сво­им собственным путем, а не для того, чтобы служить мне. Если я люб­лю другого человека, я чувствую единство с ним, но с таким, каков он есть, а не с таким, каким он необходим мне в качестве средства для моих целей».

«Уважать человека невозможно, не зная его: забота и ответственность были бы слепы, если бы их не направляло знание». Фромм рассматри­вал любовь как один из путей познания «тайны человека», а знание - как аспект любви, являющийся инструментом познания, позволяющим проникнуть в самую суть.

Таким образом, любовь - это активная заинтересованность в жизни того, что или кого мы любим. Но одновременно любовь - это и процесс самообновления и самообогащения. Подлинная лю­бовь усиливает ощущение полноты жизни, раздвигает границы ин­дивидуального существования. Гегель писал: «Истинная сущность любви состоит в том, чтобы отказаться от сознания самого себя, за­быть себя в другом Я и, однако, в этом же исчезновении и забвении впервые обрести самого себя». Поэтому любовь недостижима для тех, кто не стремится развивать свою личность, не стремится дос­тичь продуктивной ориентации. Радость и счастье индивидуально нацеленной любви невозможны без способности сострадать ближне­му, без истинной человечности и доброты.

По Фромму, существует несколько видов любви: братская, материнс­кая, эротическая, любовь к себе и любовь к Богу.

Под братской любовью Фромм понимает любовь между равными, которая основывается на чувстве единства. «Любовь начинает проявляться, только когда мы любим тех, кого не можем использовать в своих целях», - пишет Фромм. Материнская любовь, по Фромму, - это лю­бовь к беспомощному существу. Эротическая любовь - это то, что мы наиболее часто подразумеваем под словом «любовь», половая любовь мужчины и женщины. О любви к себе Э.Фромм говорит как о чувстве, не испытывая которого невозможно любить кого-то другого. Любовь к Богу Фромм трактует как основу всех видов любви, как прародительницу ро­дительской и эротической любви. Он говорит о ее сложной структуре и взаимосвязях со всеми гранями человеческого сознания. Но в этом, на­верное, с ним можно поспорить, так как существуют люди, не ощущающие потребности в любви к Богу, однако они становятся замечательными ро­дителями, любящими супругами, великолепными друзьями. Возможно, потому, что они исповедуют другую религию - религию Любви.

Абсолютно полная, всеохватывающая любовь органически вклю­чает в себя все виды любви. Но среди них наиболее соблазнитель­ным и, как это ни парадоксально, наиболее труднодоступным явля­ется тот вид, который мы называем {эротической любовью} - любовь двух людей друг к другу, любовь, жаждущая полного слияния, един­ства с любимым человеком. Она по своей природе исключительна, и поэтому существует не только в единстве с остальными видами любви, не только как высшая моральная ценность, но и как реальное зем­ное отношение и влечение, как относительно самостоятельное стрем­ление и потребность. И при этом сама она столь разнообразна и непредсказуема, что нуждается в отдельном анализе.

Нигилистическая критика, заповеди любви

С наиболее резкой критикой заповеди любви, как и христианской этики в целом, выступил Ф. Ницше. На первый взгляд, в критике Ницше доминирует морализирующий нигилизм: он резко отвер­гает заповедь любви и вытекающие из нее добродетели как продукт слабости духа, малодушия и хитрости, «восстания рабов в морали». Однако в своей критике Ницше помимо нигилизма выразил и героическую (в этическом контексте), и политическую (в более широком контексте) точку зрения. В разных вариантах ее выска­зывали Аристотель, Макиавелли, Гоббс и др.: не отвечая злом на зло, человек демонстрирует свою слабость; не оказывая сопротив­ления несправедливости и злу, человек проявляет пассивность, готовность подчиниться злу; давая же отпор несправедливости, он обнаруживает свое мужество, свою независимость. Зло агрессивно, и, значит, сопротивление не может быть иным, как проявляющим силу. Ницше выразил эту точку зрения не только последовательно, но и страстно. Влиянием Ницше объясняется ее распространен­ность с конца XIX и до середины XX в.

Заповедь любви так воспринимается и интерпретируется в силу ряда оснований: а) чисто психологически сострадательное и мило­сердное отношение к людям воспринимается как выражение слабости, пассивности; 6) в заповеди любви игнорируется изна­чальное содержание: заповедуется любовь, в любви от человека требуется быть активным, деятельным; в) игнорируется сущест­венная разница между заповедью любви как таковой и теми ее крайними интерпретациями, из которых вытекает, что следует терпеть насилие, не давать отпор притеснителю и не останавливать руку убийцы. XX в. внес радикальные коррективы в логику «геро­ической» этики и показал возможность такого социально-нравст­венного опыта, в котором непротивление злу насилием не означает пассивности и потворствования злу, а сопротивление не обязатель­но предполагает воинственность, как и неприменение физической силы не означает трусости или слабости (об этом далее в теме 31).

Однако Ницше не просто воспроизвел уже известную позицию. Для Ницше христианские добродетели - это ширма благоразу­мия, лояльности и конформизма. С помощью заповеди любви, считал он, люди пытаются скрыть свою зависть, но одновременно и закабалить других. В мнимой «любви к ближнему» легко про­сматривается себялюбие, потворствование своим слабостям. Чело­век должен отказаться от любви к ближнему как к бренному, обыденному и возлюбить дальнее и будущее как совершенное, высшее.

Следует признать, что решительно обозначив антитезу «любви к ближнему» и «любви к дальнему», Ницше затронул важную этическую проблему, которую можно сформулировать через по­становку следующих трех вопросов: а) как в любви к другому избежать потакания его слабостям и порокам, 6) как сохранить верность высшим моральным убеждениям в отношениях с други­ми людьми и в) как, таким образом, соединить универсальные принципы с практическими поступками в отношении конкретных людей. Если рационализировать эту проблему, то она будет заклю­чаться в следующем: следует ли творить добро для другого или нужно творить добро во имя добра, следует ли только любить ближних или в любви к ближним стремиться к осуществлению идеала совершенства?

Как мы видели, решение этой принципиальной этической проблемы уже было задано в самой формуле заповеди любви и развернуто, как было выше показано, в ее новозаветных интерпретациях: в заботе о других следует помнить о высшем.

Любовь как отношение и влечение

Одно из наиболее сильных человеческих переживаний, которое необходимо научиться распознавать среди других чувств, уметь взра­стить и сохранить - эротическая любовь двух взрослых людей друг к другу. Это чувство может проявляться в самых разнообраз­ных формах и ситуациях, в разном возрасте, между людьми очень похожими и очень разными. Но в любом случае - это магическая сила, которая преобразует всю жизнь любящих. В чем же заключа­ются непостижимые свойства любви, как овладеть ее наукой, по­стичь ее искусство, чтобы она, любовь, стала залогом и основой на­шего счастья?

Прежде всего надо научиться отличать любовь от бурного переживания влюбленности, с которой ее часто путают, - этого «внезапного крушения барьеров, существовавших до этого момента между двумя чужими людьми», - считает Э. Фромм. Влюбленность чаще всего - чувство «Я-центрическое», чувство «для себя». Она может быть горячее любви, может жечь человека сильнее, но она не так сильно затрагивает его душевные глубины и поэтому меньше меня­ет его, быстрее гаснет. Любовь же поражает человека глубже влюб­ленности, она проникает в самые потаенные уголки его души, запол­няет ее целиком - и поэтому дольше живет и больше меняет человека.

В основе и того, и другого лежит страсть, которая неожиданно толкает двух почти незнакомых людей навстречу друг другу. Без всякой высокой идеи. Без всякой предварительной подготовки. Ра­зум в сторону, дела в сторону, страхи в сторону. И это не уважение, не общность интересов, не единство жизненных принципов, это - страсть! Но в настоящей любви кроме страсти есть еще нечто иное. После того как чужой человек станет близким, исчезнут барьеры для пре­одоления, исчезнет неожиданность сближения, этот порыв может стать как мимолетной влюбленностью, так и всепоглощающей любовью. Судьба страсти зависит не только от сексуального влечения.

По мнению многих философов, любовь по своей сути - духовное состояние, которое только и дает человеку право на физическую близость. Огонь любви может разгораться медленно, постепенно. Но поразительны вспышки любви с первого взгляда, раскрывающие глубокую сторону ее сущности.

В самом деле, почему мужчина и женщина, недавно еще совсем не знако­мые, внезапно проникаются друг к другу столь пылкими чувствами? Пер­вый же восхищенный взгляд связывает Ромео и Джульетту в единое целое. Онегин стал идеалом Татьяны, прежде чем она смогла оценить его духовные качества. Любовь этих литературных героев оказалась траги­ческой. Но ведь существуют и другие - литературные и житейские при­меры, которые говорят нам, что если нет внешних препятствий, то любовь с первого взгляда может стать счастливой и долговечной.

И тогда возникает естественный вопрос: за что люди любят друг друга? Вопрос, в решении которого господствует извечная неясность, недоговоренность. Признать, что любовь есть взаимное тяготение к душевным и физическим качествам друг друга или что

любят только за высокие проявления человеческого в человеке, зна­чит либо свести объяснение к общим местам, либо сказать заведо­мую неправду. Мировая литература описала и исследовала тысячи вариантов любви, но смогла выделить лишь единственную общую их черту - требовательную избирательность.

И все же некоторое упорядочение представляется возможным. Любят по различию, по контрасту, даже по антагонизму склонностей, когда ка­чества одного восполняются, нейтрализуются или исправляются каче­ствами другого. Но любят и по подобию, по тождеству характеров и интересов, что умножает стойкость любящих в суровых обстоятельствах жизни. Перед нами антиномия, обрисовывающая глубинное противоре­чие и указывающая на некий закон любви, который еще предстоит рас­крыть в ее бесчисленных проявлениях.

Особый интерес для прикладной этики представляет вопрос о сво­боде и необходимости любви. Литература и искусство показывают, что любовь не терпит никакого насилия, никакой внешней зависи­мости и диктата. Принудить к браку или сожительству или купить их - вполне возможно. Любовь же неподкупна. Она находит ты­сячи путей, чтобы вырваться из плена, она - сфера особого рода свободы. Ее свобода и ее необходимость - в ней самой. Ведь поми­мо материальных соображений, не трезвость выбора, а искренность чувства, освященная интеллектуальным пониманием, составляет высшее нравственное достоинство любви.

Свобода любви выражается в богатстве ее проявлений. Восхищение, жалость, преклонение, даже тщеславие, придающие любви разнообразие индивидуальных окрасок, являются такими формами избирательности любовного чувства, которые, по существу, чужды ошибок и ослепления. К заблуждению может привести именно рассудочная оценка душевных и иных качеств другого человека. И если страсть, физическое влечение сами по себе не исключают рассудочности, то подлинная любовь отвергает ее. Непосредственно-интуитивное чувство направлено прежде все­го на потенциальные духовные возможности любимого - пусть даже им никогда не суждено реализоваться.

Автор замечательной книги о любви «Три влечения» Ю. Рюри­ков считает, что одна из главных загадок любви - своеобразный обман зрения: достоинства любимого человека она увеличивает, а не­достатки уменьшает, как бинокль. Иногда даже непонятно, кого мы любим - самого человека или собственный «обман зрения», розовое подобие нашего избранника, которое сами же придумали. Это возведение любимого человека на пьедестал - одна из самых драматических, самых таинственных загадок любви. Недаром у Купидона в древних мифах глаза были закрыты повязкой, и он разил влюбленных своими стрелами вслепую. Когда-то Стендаль в книге «О любви» попытался объяснить эту загадку. Если в соляных копях оставить простую ветку, писал он, то она вся покроется кристал­лами, и никто не узнает в этом блистающем чуде прежний невзрачный прутик. То же происходит и в любви, когда любимого человека наделя­ют, как кристаллами, тысячами совершенств. Поэтому «в любви мы на­слаждаемся лишь иллюзией, порождаемой нами самими». Правда, эта «иллюзия» - ступень пылкой, «весенней» поры любви, бурного, горяче­го чувства. Когда пылкость чувств спадает, то романтическую призму чувств начинает теснить реалистическая призма сознания.

«Обмана зрения» может вовсе не быть у рационалистов, его может не быть и при слабом влечении. Он может не возникать и у человека с комплексом неполноценности: он как бы хочет уравнять нравящегося человека с собой.

Наряду с «обманом зрения» у любви есть такое свойство, как ясновидение, которого нет, пожалуй, ни у какого другого чувства. Любящий видит в любимом такие глубины, о которых тот часто не знает и сам. Ясновидение любви - это и чувствование потаенных глубин человека, и безотчетное ощущение его скрытых вершин. Это как бы предощущение его неразвернутых достоинств, которые могут проявиться благодаря любви - и поднять человека к его внутрен­ним высотам.

Любовь - не просто влечение к другому человеку: это и пони­мание его, понимание всей душой. Это очень часто поражает влюб­ленных, особенно девушек: как глубоко он понимает меня, как точ­но угадывает мои желания, как он схватывает с полуслова то, что я хочу сказать. Такая сверхинтуиция, которую рождает любовь, та­кое сочувствование с чувствами другого человека - один из выс­ших взлетов любви, дающий удивительное состояние - полней­шей человеческой близости, «срастания» двух душ. Гармония {я} и «не я», которая бывает при настоящей любви, тяга к полному слиянию любящих - одно из самых древних и прекрасных свойств любви.

Любовь окружена множеством предрассудков и полу истин, час­то противоречащих друг другу. Вот довольно распространенные мнения-соперпики: любовь эгоистична - чаще так думают мужчи­ны; любовь альтруистична - утверждают женщины.

Традиционно считается, что главное в любви - альтруизм, отказ от себя. Но дело в том, что альтруизм так же «одпоцсптричен», как и эгоизм, только центр - не в себе, а в другом человеке. Поэтому альтруистичес­кая любовь быстро делается своеобразным «недугом» души, похожим на безответную любовь: «состав чувства» в ней сдвинут, усечен, челове­ку недостает здесь радостей встречной заботы, одобрения, поддержки, ласки. Это подтачивает душу, отравляет чувство.

Наверное, правильнее все-таки видеть любовь не «одномерной», а как бы состоящей из двух потоков. Первый - это наши чувства «для другого»: странное, почти физическое ощущение своей слит­ности с ним; способность ощутить то, что происходит в душе друго­го; беспокойное желание делать все для любимого человека, пожер­твовать собой, чтобы уберечь его. Для такой любви нужен «талант чувств», а он есть далеко не у каждого.

Второй, встречный поток - «для себя»: любовь способна вско­лыхнуть все удивительное богатство ощущений, сквозь ее призму чище, обостреннее воспринимается мир, наконец, она наделяет жизнь человека смыслом, потому что осознание абсолютной ценности дру­гого человека придает смысл твоему собственному существованию.

В этике с понятием любви связаны интимные и глубокие чув­ства, особый вид состояния и действий, которые направлены на другого человека. Так, любовь может сопровождаться смущением, любопытством и стра­хом, экстазом и равнодушием, самоотверженностью и эгоизмом, деликат­ностью и цинизмом, бесцеремонностью и скромностью, апатией и вооду­шевлением. Нежности очень часто сопутствуют смущение, уважение и преклонение. Экстаз почти всегда неотделим от буйной страсти и от беспрекословной готовности отдаваться, равнодушие же часто является результатом преждевременного истощения и опошления отношений.

Анализируя феномен любви, можно выделить в нем два аспекта:

внутренний, психологический - способность эмоционального пе­реживания чувства любви - и внешний, социальный - реальные отношения, возникающие между любящими. На практике они тесно взаимосвязаны и оказывают друг на друга обоюдоформирующее воздействие.

Любовь - и в этом проявляется ее уникальная роль - одна из немногих сфер, в которых человек способен почувствовать и пере­жить свою абсолютную незаменимость. Во многих социальных ролях и функциях конкретного человека можно заменить, замес­тить, сменить, но только не в любви. В этой сфере жизни индивид имеет высшую ценность, высшее значение по сравнению со всеми остальными. Здесь человек не функция, а «самость». Именно по­этому только в любви человек может почувствовать смысл своего существования для другого и смысл существования другого для себя. Любовь помогает человеку проявиться, выявляя, увеличивая в нем все хорошее, положительное, ценное.

Еще одна реально значимая проблема любви - это проблема власти. Любовь можно сравнить с маленьким, но сложно устроен­ным государством. Тут возможны всякие формы отношений: и де­мократия, и анархия, и просвещенный абсолютизм, и даже, к сожале­нию, деспотия. Но при одном условии: если форма эта принята добровольно. Нет ничего печальнее и безнадежнее в любви, чем долгая изматывающая борьба за власть.

В начальную, самую праздничную пору любви каждый из нас с удо­вольствием подчиняется капризам любимого существа, искренне и вдох­новенно играет в раба. Счет обидам еще не начат, вопрос «кто кого?» еще не стоит. Мы радостно уступаем друг другу, но ссора, другая - и праздник кончается. И вот уже каждый обиженно требует то, что ему недодано.

А ведь любовь, напомним, это когда я забочусь о тебе, а ты обо мне. Любовь - не для эгоцентриков. А сильная любовь - это эксперимент (и иногда опасный) на себе. Любящий бесстрашно и самоотверженно доходит порой до той ступени самоотдачи, за ко­торой любовь становится тягостной для одного и гибельной для другого.

Мученики и герои любви, рискуя и жертвуя собой, прокладывали путь к неведомым материкам человеческих отношений. Обезумевшая Офе­лия бросалась в реку, несчастный Вертер хватался за пистолет, Анна Каренина падала на рельсы, - а человечество, обогащенное их горест­ным опытом, училось быть чуть-чуть счастливее, хотя, наверное, так и не научилось этому.

И, наконец, любовь - это одно из проявлений человеческой сво­боды: никто не может заставить любить ни другого, ни самого себя. У любви нет внешних побудителей, она не сводится ни к умозаклю­чениям, ни к природным влечениям, инстинктам. Через любовь мы осознаем, познаем и смысл жизни вообще, и собственную автоно­мию. Любовь - это критерий наших способностей, нашего искусст­ва быть человеком. Любовь не подпадает ни под какие стандарты и стереотипы, это совершенно оригинальная жизнь, где, как и в твор­честве, нет правил и авторитетов.

В этом смысле любовь есть прорыв из временного в вечность, переход в состояние, где нет ни смерти, ни апатии, ни уныния, а есть постоянное напряжение духа, подлинное творчество. Подобное состояние человеку, не находящемуся в стихии любви, кажется либо потусторонним чудом, либо сумасшествием. И, по-видимому, как подлинное творчество, так и подлинная любовь встречается довольно редко.

Подлинная любовь открывает человеку глаза, освобождая его от штампов и стереотипов видения, поднимает его над утилитарными интересами и обыденным существованием, приобщает к тайне, по­стигаемой, как и творчество, не через абстрактное познание, но через специфический образ жизни. Любовь развивает личность, делает ее мудрой и мужественной именно в силу парадоксальности своего воплощения в жизнь, а парадоксальность эта носит зачастую тра­гичный характер.

Может быть, происходит это потому, что подлинная любовь возникает тогда, когда ей мешают обстоятельства, запреты, и поэтому она развивает­ся через преодоление различных препятствий. Такая любовь часто свя­зана со смертью - или от того, что препятствия для ее осуществления оказываются непреодолимыми, а жизнь без любви становится ненужной, или от того, что любящий человек, необычайно остро чувствуя потреб­ность защитить свою любовь, главным врагом считает небытие, смерть.

И все-таки мы беремся утверждать, что любовь всегда счастлива, несчастлива лишь нелюбовь, отсутствие любви.

Вывод

Любви все возрасты покорны... О любви сказаны миллионы слов и написаны горы книг. Есть формулы любви, научные определения, философские трактаты... И все же для каждого нового поколения, вступающего в жизнь, этика любви - это тайна за семью печатями, крепость, которую надо покорить самому, пройдя нелегкий путь обретения и потерь. А прошлый опыт человечества - это тот ориентир, который помогает преодолевать сомнения и позна­вать великое таинство этого загадочного слова - Любовь. Пробле­ма любви всегда интересовала людей, но особенно значимой она стала сейчас, когда в обществе получили такое широкое распростра­нение равнодушие, зависть, леность души. В этих условиях острого дефицита любви как принципа отношений человека к человеку очень важно не потерять саму способность человека любить. Ведь, как говорил А. Блок, «только влюбленный имеет право на звание чело­века» .

Список литературы:

1. «Этика» П.А. Кропоткин, изд. Политической литературы Москва 1991г.

2. «Этика» А.А. Гусейнов, Р.Г Апресян, изд. ""Гардарики"" Москва 1997г.

3. «Этика» Т.В. Мишаткина, Я.С. Яскевич, изд. МИНСК ООО <НОВОЕ ЗНАНИЕ> 2002г.

В широком смысле слова любовь -- это нравственно-эстетическое чувство, выражающееся в бескорыстном и самозабвенном стремлении к своему объекту, в потребности и готовности к самоотдаче.

Наиболее специфична любовь, связывающая мужчину и женщину, любовь, которая представляет собой сложный комплекс человеческих переживаний, возникающих в результате слияния биологических потребностей, трансформированных культурой, с нравственно-эстетическими и психологическими устремлениями личности.

Идея поляризации и одновременно притяжения мужского и женского начал наиболее сильно выражена в мифе, пересказанном Платоном в диалоге «Пир»: когда-то мужчина и женщина были единым существом -- андрогином. Потом они были разделены на половинки, и теперь каждая из половинок обречена искать другую, чтобы вновь образовать с ней единое целое.

Но половая любовь не сводится к сексуально-эротическому влечению. Человеку в любви необходимо не просто существо другого пола, а такое существо, которое обладает для него эстетической привлекательностью, интеллектуальной и эмоционально-психологической ценностью, общностью нравственных представлений. Если одного из этих компонентов нет, любовь «не состоится» или возникнет ее иллюзия, которая неизбежно разрушится, погибнет. Без гармонии Я и не-Я, без духовной близости, совместимости характеров подлинная любовь между людьми невозможна.

Понять любовь сложно, еще труднее -- объяснить ее. Не случайно две тысячи лет назад римский поэт Тибулл называл любовь «сладчайшей тайной», а немецкий поэт Г. Гейне -- Сфинксом, Тысячелетней Загадкой. Она приносит много радости, делает жизнь человека приятной и красивой, рождает светлые мечты, окрыляет и возвышает. Но в то же время любовь -- источник многих страданий и даже трагедий. С ней связаны волнения, ревность, тревога. В любви соединяются противоположные чувства: страдание и наслаждение, радость и печаль, восторг и разочарование. «Любовь -- обманная страна» и вместе с тем -- самое манящее из чувств. Она дарит не только самое яркое наслаждение, но и одновременно самую сильную боль, не только самое острое счастье, но и самое тяжкое горе. Ее полюса и контрасты сливаются в массу неповторимых сочетаний, и какое из этих сочетаний выпадет человеку -- предугадать невозможно.

И все-таки любовь -- величайшая ценность. Это свойство и право свободного человека. Это достояние двоих и достояние всего общества, показатель уровня его развития. В чем же суть любви как чувства? В чем основа ее магической силы?

Любовь -- это, пожалуй, самое полное выражение тех сил, которые развились в человеке за всю его многовековую эволюцию. Это как бы надстройка над глубинными нуждами человека, запросами его души и тела. Человек, который любит, становится более чутким к красоте. Возникает особая эстетика любви, которая меняет восприятие человека. Это восприятие, видимо, выражает тягу людей к совершенной жизни -- к жизни, которая строится по законам красоты, добра, свободы, справедливости. Причем эта тяга к гармонии и идеалу затрагивает как разум, так и глубинные эмоциональные пласты человеческой души. Откуда берутся такие ощущения? Возможно, любовь -- это «голод» человека по человеку, чувство невероятной внутренней необходимости в нем. Может быть, это самая сильная из всех эмоциональных потребностей, и чем сильнее ее накал, тем больше места в душе занимает любимый человек.

Любовь издавна считалась самым сложным из человеческих чувств -- и не только потому, что с ней непосредственно связана тайна жизни. Чувство любви -- как бы сгусток всех идеалов, всех достижений человечества. Но вместе с взлетами в любви всегда есть падения; она как бы расколота на зияющие противоречия, полные бесконечных тайн и загадок. И одна из них -- когда и как возникла любовь? Вынес ли ее человек из животного царства, из пещерной жизни, или она появилась позднее, и ее следует считать продуктом истории, «чудом цивилизации», как говорил Стендаль.

Сущность философии заключается не только в мудрости и знаниях. Философия есть, прежде всего, любовь, на что указывает первая часть этого слова – «phileo», по-гречески означающая «я люблю». Философом в полном смысле этого слова можно назвать только того, кто любит мудрость, искренне стремится к ней, находит удовольствие в поиске истины. Возможно, что самая большая мудрость философии заключается не в том, чтобы знать и уметь, а именно в том, чтобы любить.

В любви и через любовь проявляется человечность. Не случайно тема любви возникает в философии с момента её зарождения и остаётся одной из ведущих тем на всём протяжении её развития.

Философский анализ любви разворачивается в нескольких направлениях, которые можно передать такими вопросами: что есть любовь? Какова её природа и сущность? В чём проявляется многообразие любви? Что такое псевдолюбовь? Каким образом философия объясняет сексуальность? Как связаны любовь и семейные отношения?

Природа и сущность любви.

Природа любви так же сложна,как и природа самого человека. В ней соединяются смыслы счастья и страдания, взаимности и безответности, духовности и сексуальной близости. Многообразны и объекты любви: они варьируются в широких границах от любви к истине до любви к власти; от абстрактной любви к человечеству до конкретной и уникальной любви к близкому человеку.

Словарь синонимов русского языка (М., 1994) даёт такое определение любви: «Любовь – влечение, увлечение, привязанность, склонность, наклонность, слабость (к чему), страсть, пристрастие, преданность, тяготение, мания, симпатия, верность, благоволение, благорасположение, благосклонность, доброжелательноство, предрасположение».

Описать любовь во всех её качествах, признаках и проявлениях невозможно. Такой список можно дописывать бесконечно, но он всегда будет далёк от завершённости, поскольку каждое конкретное проявление любви само по себе уникально и неповторимо.

Наука в силу своей объективности и отстранённости не способна описать глубокие эмоциональные состояния в чётких понятиях и терминах, не потеряв при этом самой сути чувств человека. Художественное познание (например, поэзия или музыка) подходит к раскрытию природы любви ближе всего, но в сложных художественных символах трудно отделить универсальные признаки от индивидуальных авторских переживаний. Философия , где научное понятие и художественный образ сливаются, стремится показать природу любви в её целостности и разнообразии, пользуясь и образами, и понятиями. В этой двойственности содержатся как положительные моменты (философия способна охватить свой предмет целиком), так и отрицательные (говоря о любви, философия должна балансировать на неустойчивой границе между научной официальностью и художественной метафоричностью).

В центре философского рассмотрения находится самая богатая смыслами и переживаниями форма любви – любовь, связывающая мужчину и женщину. Именно здесь сливаются потребность и ценность, биологическое духовное, природа и культура: такая любовь может рассматриваться как исходный образец и самая общая парадигма любви как таковой.

Лишь тебя увижу,

Уже я не в силах вымолвить слово.

Но немеет тотчас язык,

Под кожей быстро лёгкий жар пробегает,

Смотрят, ничего не видя, глаза,

В ушах же – звон непрерывный.

Потом жарким я обливаюсь,

Дрожью члены все охвачены,

Зеленее становлюсь травы, и вот-вот

Как будто с жизнью прощусь я.

Сафо , греческая поэтесса (VII в. до н.э.)

Природу этой любви легче всего раскрыть через совокупность явных признаков, отличающих её от других чувств. В самом общем смысле любить – значит выделять кого то из массы людей; искать общения с ним; видеть в другом то, что не способны увидеть и оценить другие; радоваться встречам и испытывать грусть в разлуке; искать подтверждений взаимности и страдать от невнимания; сопереживать другому, печалиться вместе с ним, радоваться, когда ему хорошо; испытывать к нему духовное и физическое влечение и т.д.

Конечно, все эти признаки способны отграничить любовь от других состояний только в том случае, если они присутствуют в связном единстве. Так, сопереживание возможно без любви, но любовь невозможна без сопереживания. То же можно сказать о любом из явных признаков любви.

Т.О., природа любви включает в себя биологические, психологические, нравственные и культурные составляющие; по своей сложности и многообразию она сопоставима с природой самого человека.

Философия не ограничивается только явными признаками любви, пытаясь выявить в ней и глубинные , сущностные черты. Если сложить все высказывания о любви, то можно сформулировать общий список этих черт:

· любовь – яркое личностное чувство и поэтому она свойственна только человеку;

· любовь проявляется свободно независимо от внешнего давления: никого нельзя заставить любить;

· из всех человеческих ценностей любовь наиболее эмоциональна;

· любовь иррациональна – она возникает без помощи рассудка и даже иногда вопреки его доводам;

· любовь подразумевает сложный комплекс чувств , таких, как восхищение, уважение, забота, интерес, и невозможна вне этих чувств;

· любовь – это творческая созидательная активность;

· любовь имеет глубокое нравственное значение и подразумевает ответственность за другого человека;

· любовь - объединяющее чувство, вовлекающее человека в сферу личной жизни другого.

Хотя эти и подобные им перечисления способны более точно указать на любовь, отграничив её от других человеческих чувств, но они не способны дать ответ на вопрос «Что такое любовь?», т.е.раскрыть сущность любви.

В истории философии представлено множество вариантов понимания того, что составляет эту сущность, самые известные из них:

· Любовь есть жажда целостности и стремление конечного существа к совершенной полноте бытия и красоте. Платон (427-347 до н.э.).

· Любовь состоит в том, чтобы отказаться от сознания самого себя, забыть себя в другом и, однако, в этом же исчезновении и забвении впервые обрести самого себя и обладать самим собою. Георг Гегель(1770-1831).

· Любовь есть чувственное и страстное отношение между полами. В любви мужчина и женщина дополняют друг друга и в единении представляют собой совершенного человека. Людвиг Фейербах (1804-1872).

· Любить – значит жить жизнью того, кого любишь. Лев Толстой (1828-1910).

· Любовь - признание за другим безусловно центрального значения, которое в силу эгоизма мы ощущаем только в самих себе; это полное и постоянное утверждение себя в другом. Владимир Соловьёв (1853 -1900).

· Любовь есть ответственность Я за Ты. Мартин Бубер (1878-1965).

· Любовь есть активная сила в человеке, которая рушит стены, отделяющие человека от его ближних; которая объединяет его с другими; помогает преодолевать чувство изоляции и одиночества; при этом позволяет ему оставаться самим собой, сохранять свою целостность. Эрик Фромм (1900-1980).

Несмотря на различия в понимании любви разными философами, почти во всех определениях можно найти нечто общее. Любовь чаще всего рассматривается как раскрытие ценности в другом, выраженное в стремлении единения с ним. В любви всегда представлены два равноправных человека, каждый из которых дополняет другого, оставаясь при этом самим собой.

Типология любви.

Слову «любовь», существующему в русском языке и многих других языках современной Европы различные слова в древних языках. Так, в Древней Греции можно выделить по крайней мере четыре понятия, обозначающие «любовь»; каждое из них имеет своё значение и особое употребление:

· эрос (eros) – любовь-вожделение;

· филия (philia) – любовь-дружба;

· строге (sroge) – любовь-забота;

· агапэ (agape) – любовь-самоотдача.

Эрос – пылкое чувство, страстное желание полного обладания своим объектом. Это глубокое эмоциональное желание того, чего лишён человек. В чистом виде эрос есть стремление к объединению дополняющих друг друга противоположностей и, следовательно, к восстановлению целостности.

В диалоге Платона «Пир» Аристофан (ок.444- после 387) объясняет происхождение эроса, используя древний миф об андрогинах. Согласно этому мифу, некогда мужчины и женщины были двуполыми существами – андрогинами, объединяющими в себе лучшие черты обоих полов. Они были умнее и физически сильнее обычного человека и решили завоевать Олимп, заняв место богов. Зевс, разгневавшись на дерзость, разделил их на части – мужчин и женщин, разбросав их по всему миру:

«Каждый из нас – это половинка человека, рассечённого на две камбаловидные части, и поэтому каждый ищет всегда соответствующую ему половину… Таким образом, любовью называется жажда цельности и стремление к ней».

Эрос – не только соединение противоречий и жажда единения, это чувство противоречиво и внутри себя. Платон писал о полярных видах такого чувства, разделяя «простонародную любовь» - любовь к телу, и «небесную любовь» - к душе, к идее, к прекрасным деяниям и высоким нравственным достоинствам. Если первая – эротическое желание физического обладания, то второе - страстное стремление души воссоединиться с прекрасным «миром идей», с красотой и истиной, отблески которых он видит в любимом человеке. «Небесная любовь» - любовь к истинному миру добра и красоты называется также платонической.

В отношениях мужчины и женщины эти полярные виды эроса соединяются: любовь к чистым идеям сама по себе слишком абстрактна, а любовь без эротизма превращается в дружбу.

Филия более спокойна. Это единение близких в духовном отношении людей с похожими взглядами на жизнь и общими интересами. Такая любовь избирается свободно на основе симпатии, приязни, внутренней склонности. В филии человек ищет не того, чего он лишён, а того, что приносит ему радость («Любить – значит быть радостным, писал о такой любви Аристотель). В самом общем понимании филия – это поиск блага и счастья и в отличие от эроса здесь сложно говорить о муках неразделённой и несчастной любви. Филия многообразна в своих проявлениях и распространяется на множество объектов, не только одушевлённых. Например, возможна любовь ко всему человечеству - «филантропия» или любовь к мудрости – «философия». Часто слово «philia» переводится как дружба. Однако это понятие гораздо шире – оно употребляется и по отношению к детям, к взаимоотношениям между супругами. Так, фраза «я тебя люблю» по-гречески переводится как «philio sou». Поскольку все виды любви могут смешиваться, в филии могут присутствовать и элементы эроса. Такое сочетание страсти и дружбы, как правило, обеспечивает наиболее крепкую эмоциональную связь между влюблёнными.

Строге – надёжная семейная любовь, возникающая из родственного тяготения. Она подразумевает не вожделение, а благожелательность. Это уже не поиск чего-либо недостающего или стремление к радости. Скорее это желание спокойствия, уверенности в родственной поддержке. Строге основывается на доверии и выражается в нежности отношений между любящими. Такова любовь между родителями и детьми, супругами. Этим же словом греки выражали основанную на доверии любовь граждан к государству, отечеству. Первоосновой строге является любовь матери к ребёнку, подразумевающая высокую степень заботливости и безусловное принятие на себя ответственности за всех, кто зависит от другого и нуждается в помощи. В таком аспекте строге – моральное чувство, ставшее основой для формирования ценности и добродетели ответственности.

Агапэ – духовная любовь, основанная на жертвенности и самоотречении. Это любовь активная, страстная, мироутверждающая и предельно альтруистическая в своих основах. Понятие «агапэ» появилось довольно поздно: его не употребляли ни Платон, ни Аристотель. Необходимость в таком слове возникла вместе с христианством, провозгласившим «Бог есть любовь» и «Любите врагов ваших». Для обозначения такой любви не годятся ни понятия страсти, ни дружбы, ни нежной заботы. Такая любовь не основывается на жажде слияния, радости или нежности. Это и не предрасположенность к любимому, другу или родственнику. Агапэ – любовь ко всякому человеку безотносительно от того, кем он нам приходится, и независимо от его ценности, даже от его отношения к нам, поскольку он может быть и врагом. Такая любовь проявляется как милосердие, способность прощать и умение не разделять людей на своих и чужих. Это же слово обозначает и любовь бога к людям (христианство основано на жертвенном поступке. Христа ради спасения людей). Нравственная заповедь любви в Новом Завете (2возлюби ближнего как самого себя») построена именно на любви-агапэ.

Некоторые философы помимо вышеперечисленных выделяют и другие разновидности любви.

Любовь-игра – это любовь в поисках удовольствий, приключений побед. Иногда для такой любви используют понятие «людус» (от лат. ludus – игра). В окончательном виде людус оформился в римской поэзии I в.до н.э., прежде всего в поэме «Наука любви» Овидия (43 до н.э. -18). Здесь любовь поэтизировалась и эстетизировалась, приобрела, игровые моменты и особые правила. Овидий подробно описывал способы завоевания женской и мужской любви и приёмы соблазнения, и давал практические советы влюблённым: как разжечь страсть, как удержать и подчинить себе партнёра и т.д.

Цель чувственной любовной игры – победа, а глубина отношений не играет роли и даже мешает насладиться тонкой игрой. Влюблённые не спешат раскрывать друг перед другом душу или привязываться друг к другу, поскольку победа, по сути означает, что игра окончена и пора начинать новую игру. Отношения в любви-игре беззаботны и не отягощены размышлением о будущем, а сексуальное влечение воспринимается как естественное и свободное от большинства запретов. Любовь-игра в чмстом виде – наиболее поверхностная разновидность любви, страсть в ней заменяется кокетливостью, близость интересов, забота и тем более жертвенность отсутствуют. Многие философы на этом основании считают любовь-игру псевдолюбовью, суррогатом настоящей любви. В тоже время для сексуальной любви всегда важен игровой элемент, позволяющий поддерживать чувства в напряжении и получать удовольствие от игровых отношений. Игра ценна и тем, что она может стать стартовой точкой, в которой могут возникнуть более глубокие чувства.

Романтическая любовь имеет свои непосредственные истоки в средневековой культуре, в возвышенной и галантной любви рыцаря к прекрасной даме. Подобная любовь, называемая куртуазной , вдохновляла на подвиги, требовала жертвенной преданности и верности. Это - восторженное служение и преклонение, построенное на преодолении трудностей. В завершенном виде романтическая любовь оформляется в XVIII-XIX вв. Можно сказать, что оно представляет собой агапэ, но обращённое не на Бога, а на идеализируемого возлюбленного. Такая любовь возвышенна, эстетична, лирична, поэтична и понимается как прорыв из приземлённого мира повседневности в иной, прекрасный мир высоких чувств и идеальных отношений. Романтическая любовь – любовь свободная от любых расчётов и выгод.

Прагматичная любовь полностью противопоставлена романтической. Она предельна, рассудочна, приземлена и направлена на повседневность, «земную жизнь». Прагматик спрашивает не о чувствах, а о том, насколько хорошо ему будет с другим, какие выгоды он получит от предполагаемого союза. Прагматическая связь расчётлива и малоэмоциональна, хотя и не отрицает симпатии и привязанности. Большая часть философов не усматривает в такой разновидности любви какого-либо ценностного значения. Тем не менее, во многих традициях (например, в этике протестантизма) семейная любовь как любовь по расчёту принималась как должное. Например, Артур Шопенгауэр считал брак по расчёту более крепким, чем брак по любви. Он полагал, что страсть рано или поздно угасает и люди обнаруживают, что их ничего, кроме этой страсти, не связывало. Если люди сошлись ради взаимной пользы, то у них больше шансов не разочаровываться друг в друге и сохранять отношения.

Философским представлениям о любви свойственна тенденция к обобщению. Целостная любовь объединяет и гармонизирует элементы страсти и удовольствия, заботы и прощения, поэтичности и рассудочности, не абсолютизируя при этом значения ни одного из этих элементов. Гармоничная любовь – сплав лучшего из всех существующих форм любовных отношений.

Превратности любви.

Многие философы обращают внимание на уязвимость любви в современном мире. Философ и психоаналитик Эрих Фромм (1900-19800 в «Искусстве любить» пишет, что в обществе потребления процветает собственническая психология, заключающаяся в том, что человек стремиться иметь, а не быть. Он пытается удовлетворить свои потребности штампованными увеселениями – модной музыкой, фильмами, алкоголем, лишаясь, при этом своего Я и, превращаясь в автомат для потребления. Всё становится продуктом обмена, покупки и продажи, в том числе и любовь, которая превращается из формы духовного единения в форму «справедливой сделки».

Английский социолог Энтони Гидденс (р.1938) в этом контексте говорит, что в современности формируется новая форма любви, которую он называет конфлюэнтной (от англ. сonfluent – текущий, преходящий). Основой такой любви является исключительно сексуальность. Она подразумевает лёгкость завязывания отношений и их разрыва, отсутствие планов на будущее, отказ от института семьи и всё чаще от традиционных сексуальных норм.

Сведение любви к потреблению и поверхностным отношениям значительно ограничивает её лишая целостности. Конечно, нельзя не признать, что в реальной жизни целостная любовь является редкостью. Однако причина этого – не только в том, что в жизни сложно встретить того, кто полностью будет соответствовать мечтам и ожиданиям. Основная причина – нежелание самого человека каждодневно трудиться над налаживанием отношений с другими: гораздо проще довольствоваться видимостью любви.

Различные варианты «подделок под любовь» Фромм называл формами псевдолюбви.

Псевдолюбовны отношения, основанные только на сексуальных наслаждениях . Сам по себе секс важен и необходим для любви между мужчиной и женщиной. Но любовь остаётся любовью и после удовлетворения сексуальных потребностей, а секс без любви только технологичен, он не избавляет от одиночества, а усугубляет его:

Эрик Фромм в «Искусстве любить» пишет: «Половое влечение создаёт на краткий миг иллюзию единства, однако, без любви это единство оставляет чужих такими же чужими друг другу, какими они были прежде, иногда оно заставляет их стыдиться и даже ненавидеть друг друга, потому что когда иллюзия исчезает, они ощущают свою отчуждённость ещё сильнее чем прежде».

Псевдолюбовью являются и чисто функциональные отношения, основанные не на чувствах, а на принятых образцах. В такой ситуации внешне отношения могут казаться счастливыми: партнёры обмениваются любезностями, помогают друг другу в жизни. Однако внутренне они не испытывают никаких чувств; тогда это не любовь, а поиск убежища от одиночества, своеобразный взаимовыгодный «эгоизм вдвоём», социально смоделированная патология.

Патологична любовь-поклонение, когда любящий полностью растворяется в любимом, теряя своё Я. Такая одержимость другим была известна ещё в Древней Греции и носила имя мании. Мания или близка к душевной болезни, или является таковой. Рабская зависимость мании не тождественна жертвенности: в ней нет нравственных ограничений. Любящий готов на аморальные поступки и преступления и ради своей любви и тогда, когда он считает себя отвергутым. Такая псевдолюбовь часто сопровождается чрезмерной ревностью и легко переходит в ненависть.

Г.Торо писал: «Буйной любви надо страшиться так же, как ненависти. Когда любовь прочна, она всегда ясна и спокойна».

Патологией является и инфантильная любовь , когда человек переносит на партнёра чувства, которые он испытывает к отцу или матери, и требует родительской заботы, тепла, заботы и восхищения, решения за него всех проблем. Такая невротическая любовь часто приводит к конфликтам и обвинениям в невнимательности и небрежении, инфантильной ревности к работе, родственникам, окружению и т.д.

Другая форма псевдолюбви – сентиментальная любовь . Человек, склонный к ней, черпает представления о любви в романах, фильмах, модных журналах. Его искренне волнуют вымышленные любовные истории. Но в мире реальности он оказывается неспособным на глубокие чувства к конкретному человеку, объясняя свою холодность неромантичностью и приземлённостью окружающих.

Любовь в современном мире чрезвычайно уязвима. Даже гармоничная любовь, лишённая всякого притворства невозможно без конфликтов и разногласий. Тем не менее, эти конфликты вторичны и малозначимы на фоне настоящего единства и глубины чувств: «Любя, мы осознаём, что именно такой способ существования по-настоящему естествен – в отличие от унылого самоутверждения и скудоумной прагматики, по сути лишь подставляющих на место подлинного человеческого Я продукта его распада» (Малахов В.А. Уязвимость любви).

Любовь и секс.

Сексуальность обычно рассматривается как необходимая составляющая часть любви, хотя далеко не единственная. Поскольку любовь понимается как единение биологического и духовного начал, сексу отводится место низшей, биологической составляющей и его обычно противопоставляют элементам более возвышенным – нравственным, эстетическим и т.д. Но человеческая сексуальность более сложна.

Ещё в философской мысли древнего мира, особенно в Индии, Китае и Персии, где появились первые трактаты по искусству любви, сексуальность рассматривалась с точки зрения не только телесных аспектов, но и духовных качеств. В целом такой подход был следствием мифологического сознания, где все стороны жизни воспринимались слитыми воедино, душа и тело мысль и чувство, человек и природа мыслились только в нераздельной целостности. Например, в индийском трактате «Камасутра» специально оговаривается, что любовь – возвышенное, священное, целостное чувство, а любая сексуальная техника – лишь её часть и сама по себе пуста и бесполезна без любви:

«Влечение человека имеет три истока – душу, разум и тело. Влечение души порождает дружбу, разум – уважение, тело – желание близости. Соединение трёх влечений порождает любовь. Любовь же несёт восторг, облегчение и нежность» (Камасутра, СПб., 1988. С.4)

В библейской Песне Песней любовь описывается как страстная и полная вожделения:

«Положи меня, как печать, на сердце твоё, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы огненные; она – пламень весьма сильный» (Библия. Книга Песни Песней соломона,7:6.

Эротизмом проникнуты поэзия и изобразительное искусство эпохи античности; в философской мысли Древней Греции любовь также никогда полностью не отрывается от чувственности, даже если эта любовь направлена не на другого человека, а на божественный «мир идей».

В средневековье ситуация значительно меняется: душа и тело разводятся по разным мирам. Душа причастна «горнему миру», поскольку хранит в себе отражение бога, а плоть принадлежит «миру дольнему», так как сама по себе она бездуховна и греховна. Всё духовное приближает к богу, дьявол же в полной мере использует слабости плоти, чтобы сбить человека с истинного пути. Сильное сексуальное желание в христианстве, объявлялось животной похотью, и было зачислено в список самых тяжких пороков. Вожделение осуждалось; секс мог оправдываться только необходимостью деторождения.

Христианская любовь к ближнему и богу (агапэ) предельно духовна и лишена любых плотских оттенков. Более эротична куртуазная любовь. Однако и здесь при всём стремлении рыцаря к прекрасной даме эта эротичность не могла реализовать себя в физическом обладании. Рыцарь должен был восхищаться своей дамой издали: низкая реальность разрушает прекрасный идеал. В целом средневековая любовь есть любовь не к телу, а к образу совершенства. Однако всё это не означает, что культура Средневековья полностью подавляет сексуальность. Она скорее вытесняет её в другую сферу – неофициальной народной культуры. Самые жёстские ограничения на отношения между полами снимались на народных праздниках и карнавалах с их скабрезностями, непристойностями, неприкрытым эротизмом и богохульством. Однако в официальной культуре влияние христианств было настолько сильным, что тема сексуальности вплоть до конца XIX в. оставалась непристойной, греховной и запретной.

Новое время, хотя и освободилось от всеобщей религиозности в обыденной жизни, в области сексуального повендения стремилось установить ещё более жёсткий контроль над человеком. Распущенность объявлялась формой умственной отсталости; педагоги и моралисты резко осуждали любые отклонения от узкой нормы. Подавленная сексуальность становилась причиной неврозов, патологий, девиаций, а запреты приводили к возрастающему соблазну их нарушить.

Стремление к «запретным плодам» рождало крайности, примером которых явилась философия маркиза Донасьена де Сада (1740-1814). В своих произведениях де Сад обосновал право на наслаждение, оплаченное страданием других. Такой разрушенный эротизм, ненормальную страсть к жестокости сейчас принято называть садизмом.

В философской мысли особый интерес к сексуальности как к нерациональному комплексу чувств и важной составляющей человеческой природы начала проявлять философия иррационализма XIX-XX вв. Артур Шопенгауэр, стоявший у истоков этого направления, объявляет, что любовь есть прежде всего половой инстинкт, стремление жизненной воли к воспроизведению совершеннейших представителей рода.

На вопрос о причине выбора того или иного человека как объекта любви Шопенгауэр отвечает предельно просто: любовь вызывает не тот, кто обладает красотой, умом или иными качествами, а тот, кто может стать родителем самого совершенного ребёнка. Мы не можем рационально объяснить причины любви: выбор совершает не разум, а бессознательный инстинкт, «чувство рода».

В XIX в. сексуальность становится объектом интереса науки, возникает дисциплина сексология, говорящая о сексе строгими научными терминами. Престиж науки в то время был столь велик, что общество одобряло любые её выводы, даже радикальные. Благодаря этому сексуальные отношения постепенно превращались из закрытой темы в предмет публичного обсуждения.

Научные термины и философия были соединены Зигмундом Фрейдом. Он пошёл гораздо дальше Шопенгауэра, усматривая во всех формах любви (включая любовь к родителям, богу, своей стране) сексуальные основания, отклонённые культурой и перенаправленные на иные объекты. Так, любовь к красоте и искусство в целом он объяснял перенесением на творчество неудовлетворённых сексуальных желаний. Идеи Фрейда и его последователей стали одними из наиболее влиятельных в XX в.

Ученик Фрейда Вильгельм Райх (1897-1957) в работе «Сексуальная революция» (1936) писал, что в обществе господствует система подавления сексуальности. Институт семьи, политика и культура поддерживают ханжество и невежество, ограничивают естественные желания, что приводит к политической несвободе и массовым неврозам. Свобода сексуальных отношений, по мнению Райха, должна была раскрепостить людей, уничтожить эксплуатацию и привести человечество к гармонии.

Значительные сдвиги в этом направлении проходили в начале XX в. и во второй его половине. Пик сексуальной революции в Западной Европе пришёлся на 1960-е гг.: поведение молодёжи стало более свободным, были реабилитированы добрачный секс и разводы. Начало половой жизни сменилось на более ранние этапы, эротизм был включён в состав культуры. Секс быстро стал элементом массовой и коммерческой культуры и переместился из личной сферы в публичную.

Тем не менее, уже к концу XX в. стало ясно, что надежды на построение «культуры полной свободы» оправдались только отчасти. Ханжество консервативной культуры действительно сменилось более здоровым реализмом. Но раскрепощение отношений не привело к улучшению их качества, а ускоряющееся распространение СПИДа, болезней передающихся половым путём, и сексуальных отклонений только усугубило ситуацию. Современная молодёжь всё чаще возвращается к ценностям семьи, говоря о приоритетах постоянства, верности. Качественности сексуальных отношений, а политика и право всё жёстче относится к свободным проявлениям сексуального желания.

Любовь и семья.

Понятия семьи и брака тесно взаимосвязаны, однако не тождественны: семья может существовать без оформления брака, так же как не всякий брак является показателем реальности и прочности семейных отношений.

Семья – это социально-культурный институт, связывающий индивидов общностью быта и взаимной моральной ответственностью. Основаниями семьи являются совместная жизнь и хозяйство, взаимопомощь, духовное общение. В семье осуществляется воспроизводство человека, обеспечиваются воспитание новых поколений и забота о стариках. Все стороны семьи связываются в единое целое чувствами супружеской и родительской любви, заботы и привязанности. Согласно Аристотелю, семья -фундамент общества, именно она формирует все качества человека и вводит его в мир социальных отношений.

Брак – это юридически оформленный добровольный союз женщины и мужчины. Основаниями брака признаются правовые нормы, а не моральные: брачный союз лишь определяет систему прав и обязанностей. Таким образом, брак есть средство оформления семьи и форма общественного контроля над ней. Как правило, брак подразумевает регистрацию в государственных органах или религиозных институтах, наделённых соответствующими полномочиями.

Любовь, семья и брак во многом являются культурными и социальными следствиями физиологической противоположности мужского и женского пола, характерной для высокоразвитых форм жизни. Каждый пол сам по себе ограничен, поэтому для создания новой жизни и возмещения своей ограниченности он должен стремиться к другому полу. В этом стремлении усматривается биологическая основа для формирования социальных связей.

Тем не менее, на самых ранних этапах развития человека семьи не существовало. Многие исследователи говорят о промискуитете – состоянии, когда каждый мужчина и каждая женщина в равной мере принадлежали всем другим. Половые связи были беспорядочными и не ограничены запретами. На этапе родового общества возникает понимание того, что близкородственные отношения ведут к ослаблению рода, и на подобные связи налагается табу. В это время появляется групповая семья, в которой все женщины одного рода принадлежат мужчинам другого. Групповая семья, однако, является ещё не семьёй в полном смысле слова, а только переходной формой к ней.

С распадом родоплеменного общества возникают три развитые формысемьи, особенности которых обусловлены культурно и социально:

· моногамия - представляет собой брак одного мужчины с одной женщиной. Такая форма семьи возникла в период, когда развитие земледелия позволило супружеской паре прокормить и воспитать детей без помощи всего рода; с тех пор она является наиболее распространённой;

· полигамия - представляет собой брак одного супруга с несколькими супругами. Полигамия бывает двух видов: полигиния – брак одного мужчины с несколькими женщинами и полиандрия – брак одной женщины с несколькими мужчинами. Полигиния форма семьи, традиционная для исламской культуры и некоторых первобытных обществ. В Древней Греции существовала и временная полигиния: после больших войн, резко сокращавших мужское население, мужчинам разрешалось иметь несколько жён. После восполнения потерь населения такие браки официально отменялись. Полиандрия достаточно редка и существовала в труднодоступных районах Индии, Тибета, Крайнего Севера и некоторых островов Полинезии Причиной многомужества, как правило, выступала необходимость ограничить численность населения на территории со скудными ресурсами. У примитивных народов полиандрия обычно сопровождалась жестокой традицией умерщвления большей части девочек после рождения.

В европейской культуре при господстве иудеохристианских традиций семейными признаются только моногамные отношения. Религия и сейчас является ведущим институтом, поддерживающим традиционную семью и наиболее последовательно выступающим против разводов, абортов, внебрачного секса и т.д. Традиционной, как правило, считают сложную семью, состоящую из представителей разных поколений и обеспечивающую развитую систему взаимопомощи. Такие семьи обычно не только многопоколенны, но и многодетны.

С развитием буржуазных отношений и улучшением качества жизни формируется нуклеарная семья - это семья, состоящая из родителей и их детей, то есть из двух поколений (без бабушек и дедушек). Такая семья отличается мобильностью, самостоятельностью в принятии решений и свободой самовыражения. Эти качества более соответствуют современности, поэтому нуклеарная семья сейчас является самой распространённой.

Сексуальная революция XX в. противопоставила семье как «институту порабощения» свободу половых отношений. Идеологи революции призывали вернуться к групповому браку и промискуитету. В скандинавских странах в 1960-х гг. создавались многочисленные молодёжные коммуны «групповых семей». Но в реальности, ни одна из них не просуществовала достаточно долго: возникновение симпатий и антипатий заставляло людей или покидать коммуну, или формировать устойчивые отношения только с одним партнёром.

В современную эпоху крайности сексуальной революции мало кем воспринимаются как оправданные, а ценность семьи признаётся большинством в качестве первостепенной для сохранения стабильности в обществе. Тем не менее на практике институт семьи переживает самый разрушительный в истории кризис. Сложные семьи сохранились практически только в традиционных сообществах, где важную роль играет религия. Неуклонно сокращается и число нуклеарных семей. Многие молодые люди вступают во временные отношения без образования семьи или образуют такую семью, где не планируется рождение детей. Увеличивается число неполных семей (где отсутствует один из родителей) и т.д. Показателем разрушения традиционных институтов является и узаконивание в некоторых странах однополых семей .

Введение

1. Любовь как высшая ценность

1.1 Виды любви

1.3 Теории любви

1.4 Нравственный смысл любви

2. Смысл жизни

Заключение

Список литературы

Введение

Любовь - самое, наверное, загадочное и самое двойственное из человеческих чувств. Почему вдруг начинаешь ощущать острую тягу к другому человеку? Почему именно этого человека ты хочешь видеть, должен видеть, не можешь не видеть? И почему он для других - он не главный из всех магнитов, а так - что-то полузаметное?

Ответить на это можно, пожалуй, только приблизительно, сравнением.

Целью данной контрольной работы является: понять нравственный смысл любви и смысла жизни, используя различные источники, в том числе и философские.

1 Любовь как высшая ценность

Любовь одна из самых возвышенных чувств, общих всему человечеству. У всех народов во все времена она воспевалась в литературе, обожествлялась в мифологии, героизировалась в эпосе, драматизировалась в трагедии. Тема любви рассматривалась философами всех эпох.

Философия и этика любви начала складываться в глубокой древности, Любовь принадлежит к самым сложным и многогранным человеческим отношения.

1.1 Виды любви

Любовь - это чувство привязанности к объекту любви, потребность в соединении и постоянных контактах с ним.

Нравственные основы такой привязанности различаются в зависимости от объекта, на который она направлена. Любовь - это чувство привязанности к объекту любви, потребность в соединении и постоянных контактах с ним. Нравственные основы такой привязанности различаются в зависимости от объекта, на который она направлена.

Можно рассматривать любовь как:

­ любовь ко всему миру, всем людям, способность к милосердию (гуманизм);

­ любовь к Богу является проявлением трансцендентного начала;

­ любовь к отечеству, народу лежит в основе мировоззрения и проявляется как глубокое патриотическое чувство;

­ любовь к родителям, детям и внукам - одно из проявлений этого чувства, которое часто становиться смыслом жизни человек;

­ любовь к своему делу, увлеченность своей профессией как всепоглощающая страсть.

Но, разумеется, больше всего умы людей занимает чувство любви женщины и мужчины. В широком смысле слова любовь - это чувство, которое выражается в бескорыстном и самозабвенном стремлении к своему объекту, в потребности и готовности к самоотдаче.

1.2 Версии возникновения любви

Люди до сих пор размышляют о том, как она возникла любовь: вынес ли ее человек из животного царства, из пещерной жизни или она возникла позднее и является продуктом истории. Есть несколько подходов к вопросу том, когда возникла любовь на земле.

По одной версии, феномен любви появился примерно пять тысяч лет назад. Жена египетского бога Осириса богиня Изида, которая воскресила своей любовью усопшего мужа, считается родоначальницей всех любящих. С тех пор любовь прочно заняла свое место в жизни человечества, его культуре и быте.

Другая версия основана на том, что в древности любви не было. Пещерные люди жили групповым браком, не знали никакой любви. Как пишет Шопенгауэр в «Метафизике половой любви»: «……в индивидуальном познании сказывается как половой инстинкт вообще, без сосредоточения на каком-нибудь определенном индивидууме другого пола…»

Некоторые считают, что во времена античности не было любви, а только телесный эрос, половое влечение. Только с падением античности и периода варварства на волне христианства в обществе начинается духовный подъем. Развиваются философия и искусство, меняется образ жизни людей. Одним из показателей этих изменений становиться появление рыцарства, ставшего покровителем и носителем развивающейся культуры и особого культа любви. Любовь эта была по преимуществу духовной, Центр ее находился в душе. Однако вряд ли следует принимать эти версии. Многочисленные документальные источники свидетельствуют: любовь возникла, и становиться известной людям с глубокой древности.

1.3 Теории любви

Каждый народ, каждая нация по-своему понимали и оценивали и создавали свою философию любви, которая отражала: особенности национальной культуры, нравственных и этических идей, традиций и привычек, свойственных данной культуре. Европейская теория любви значительно отличается от восточной.

Восточный культ любви, который появился в Древней Индии, исходит из того, что любовь является одной из главных целей в жизни (наряду с богатством и познанием). Любовь у индусов была связана со миром человеческих чувств и знаний, Чувственность поднималась до уровня идеала, приобретая духовное содержание. Самый известный трактат о любви «Кама Сутра».

В арабских странах существовал культ телесной любви. У арабов в сказках «Тысячи и одной ночи» показано, что любовь - это праздник, пир всех человеческих ощущений.

Древние греки различали четыре вида любви:

1) восторженную влюбленность, телесную и духовную страсть, тягу к обладанию любимым человеком (эрос);

2) любовь - дружбу, более спокойное чувство; соединяло не только возлюбленных, но и друзей (филиа);

3) альтруистическую, духовную любовь, полную жертвенности и самоотречения, снисходительности и прощения, похожую на материнскую любовь. Это идеал гуманной любви к ближнему (агапе);

4) любовь-нежность, семейную любовь, полную внимания к любимому. Она выросла из естественной привязанности и подчеркивала плотское и душевное родство любящих (сторге).

В мифах Древней Греции говориться, что богиня любви Афродита в своей свите имела бога Эроса, который олицетворял начало и конец любви. У него были: стрела, которая рождала любовь, и стрела, которая гасили ее.

У Пифагора любовь - великий принцип мировой (космической) жизненной силы, физической связи.

Начиная с Сократа, Платона, Аристотеля появились теории духовной любви. Любовь - особое состояние человеческой души и человеческих отношений.

Так у Платона - чувство, которое соединяет тягу человека к прекрасному и чувство чего-то недостающего, стремление восполнить то, что у человека нет. В любви каждый находит свое, неповторимое другое Я, в соединении с которым обретается гармония. По Платону, особенности любви конкретного влюбленного обнаруживается не в том, что он чувствует, а в том, как он относиться к возлюбленному и какие ответные чувства вызывает.

В Средние века небесная любовь, любовь к Богу противопоставлялась земной любви.

Отвергались «плотские связи», но допускали чувственные отношения между супругами как условие продолжения рода.

В эпоху Возрождения была опоэтизирована человеческая чувственность. Трактуя, что любовь - это жажда вкусить наслаждение, от предмета желаний; считая, что любовь от природы присуща всем и посредством нее уравнивается глупый с мудрым и человек с животным.

В Новое время Декарт разделял любовь:

­ на любовь - привязанность, - это когда объект любви ценят меньше, чем себя;

­ любовь - дружбу, когда другого ценят наравне с собой;

­ и любовь - благоговение, когда объект любви ценят больше самого себя.

По Канту, мотивом нравственной деятельности является не любовь, а долг, говорил об обязанности делать добро другому, независимо от отношения другого к нему.

Достоевский утверждал, что в любви человек имеет возможность для самореализации, для проявления деятельного, заботливого отношения к людям. Он считал. Что любовь - это метафизическая основа нравственности. Вл. Соловьев (1853-1900) считал, смысл любви - в преодолении эгоизма, признания ценности другого, что любовь приводит к расцвету индивидуальной жизни. Любовь - это такое сосуществование двух личностей, когда недостатки одного будут восполнятся достоинством другого.

Соловьев различает три вида любви.

Во-первых, нисходящая любовь, которая больше дает, чем получает. Это родительская любовь, которая основана на жалости и сострадании; она включает в себя заботу сильных о слабых, старших о младших.

Во-вторых, восходящая любовь, которая больше получает, чем дает. Это любовь детей к родителям, в ее основе чувства благодарности и благоговения.

В-третьих, любовь, когда и то и другое уравновешено. Эмоциональной основой данного вида любви является полнота жизненной взаимности, которая достигается в половой любви; здесь жалость и благоговение соединяются с чувством стыда и создают новый духовный облик человека.

Соловьев указывает пять возможных путей развития любви:

а) ложный путь любви - «адский» - мучительная неразделенная страсть;

б) также ложный путь - «животный» - неразборчивое удовлетворение полового влечения;

в) истинный путь любви - брак;

г) четвертый путь любви - аскетизм, отказ от каких-либо отношений с любимым человеком;

д) высший - пятый путь - это Божественная любовь. когда решается главная задача любви - увековечить любимого, спасти его от смерти и тлена.

В XX веке исследование и анализ любви и всех ее проявлений продолжает психоанализ и антропологическая философия, а правоведы составили «Семейный кодекс», в котором обозначены права и обязанности супругов.

Но необходимо иметь в виду, что теоретический анализ, рационалистические подходы к феномену любви не в состоянии раскрыть сокровенный смысл любви, ее тайну и загадку.

Никто не может понять, почему этот человек любит именно эту женщину или этого мужчину.

1.4 Нравственный смысл любви

Любовь, связывающая мужчину и женщину, представляет собой сложный комплекс человеческих переживаний и включает чувственность, в основе которого лежит истинное биологическое начало, облагороженное нравственной культурой, эстетическим вкусом и психологическими установками личности. Любовь между мужчиной и женщиной как нравственное чувство основана на биологическом влечении, но не сводиться к нему. Любовь утверждает другого человека как уникальное существо, Человек принимает любимого таким, какой он есть, как абсолютную ценность, а иногда раскрывает его лучшие, не реализованные до сих пор возможности. В этом смысле любовь может означать: а) эротические или романтические (лирические) переживания, связанные с сексуальным влечением и сексуальными отношениями с другим человеком; б) особую душевную связь между любящими или супругами; в) привязанность и заботу по отношению к любимому и всему, что с ним связано.

Но человеку в любви необходимо не просто существо другого пола, а такое существо, которое обладает для него эстетической привлекательностью, интеллектуальной и эмоциональной психологической ценностью, общностью нравственных представлений.

Только в результате счастливого объединения всех названых компонентов возникает ощущение гармонии в отношениях, совместимости и родственности душ. Любовь приносит, светлую радость, делает жизнь человека приятной и красивой, рождает светлые мечты, окрыляет и возвышает.

Любовь - величайшая ценность. Любовь это состояние человека, это и право человека любить и быть любимым. Любовь проявляется как чувство невероятной внутренней необходимости в другом человеке. Любовь есть самая яркая эмоциональная потребность человека, и, по-видимому, она выражает тягу человека к совершенной жизни - жизни, которая должна строиться по законам красоты, добра, свободы, справедливости.

Вместе с тем любовь содержит и конкретные мотивы, Любят за отдельные черточки, красивые глазки, носики и т.д. Абстрактные и конкретные характеристики любви, вообще говоря, противоречат друг другу. В этом заключается ее трагизм. Дело в том, что в отношениях с любимым мысль, по-видимому, движется также, как и в обычном процессе познания. Любовь начинается с конкретных моментов, возгорается на основе совпадения каких-то отдельных черт любимого с предварительно сформированным и представленным в сознании или подсознании образом. Затем начинается выделение сущности другого человека, в абстрактном виде неизбежно сопровождающееся идеализацией этого человека. Если этот процесс одновременно сопровождается ответными эмоциональными реакциями, это приводит к усилению чувств и сближению отношений. В дальнейшем, по-видимому, начинается движение от абстрактного, к конкретному, мысль как бы начинает примерять сформулированный ею абстрактный образ к действительности. Это самая опасная стадия любви, за которой может последовать разочарование - тем более быстрое и сильное, чем более сильной была степень осуществления абстракции. При разном духовном развитии могут возникнуть взаимное непонимание, связанное с различными интеллектуальными запросами.

Психологи считают, что любовь живет и развивается по своим собственным особенным законам, которые включают как периоды бурных страстей, так и периоды умиротворенного блаженства, покоя. Затем наступает стадия привыкания и нередко спада, затухания эмоционального возбуждения. Поэтому чтобы не попасть в страшную ловушку, которую подготавливает любовь, следует обязательно стремиться к взаимному духовному развитию в любви.

1.5 Прагматический и метафизический смысл любви

Прагматический смысл любви, конечно, заключается в наслаждении другим. Метафизические элементы любви связаны с приукрашиванием другого, сосредоточением на нем или даже с его обожествлением.

Но здесь важно подчеркнуть, что прагматический смысл, как не парадоксально, теряется, если исчезают метафизические элементы. Полное устранение метафизического смысла устраняет данный феномен.

Как показали этнографические исследования, древние общества не знали феномена любви в упомянутом метафизическом смысле. Люди этого общества не понимали, как можно из-за любви страдать или тем более жертвовать жизнью. А вот, рыцарские времена - это период романтического культа любви, соединение любящих обязательно оттягивался, что приводило к напряжению эмоций и усилению страсти.

Сильные эмоции, сопровождающие любовь, Ибн-Сина пытался объяснить как болезнь и писывал методы психотерапевтического воздействия для излечения. А. Шопенгауэр утверждал, что любовь большая помеха в жизни. Он говорил: «….эта страсть доводит до сумасшедшего дома». В восточной традиции к сильным любовным эмоциям относились с осторожностью. Считая, что они способны вывести человека из равновесия, принеся тем самым вред здоровью и отвлечь от других важных дел.

Фейербах в описании любви использовал прагматические элементы любви. С его точки зрения, любящий заботиться о другом человеке просто из эгоистических соображений, так без счастья этого человека его собственное счастье будет не полным. Позиция Фейербаха предполагает определенную моральность, которая стоит перед его разумным эгоизмом. С точки зрения Фейербаха, заботясь об объекте любви из чисто прагматических соображений, тем не менее, объект этот должен быть одним и тем же. Это налагает определенные нравственные обязательства, вытекающие из необходимости учета слабостей друг друга, прощения взаимных недостатков, взаимной поддержки.

Прагматическая позиция опасна тем, что в ней основания любви оказываются сугубо эгоистичными. Если же эгоизм, личное счастье и, в конечном счете, - наслаждения составляют основу любви, возникает опасность вообще отвергнуть любовь как ненужное чувство, сохранив при этом другого лишь в качестве объекта собственного наслаждения. Из всего следует, что если прагматический момент любви не теряет ее метафизического смысла, то это возвышает человека в его личных достоинствах, за которые его можно и любить. Любовь является прорывом к другому человеку через массу препятствий. созданных жизнью. Необходимой посылкой любви является уважение человека как человека, видение в нем уникального духовного существа. Здесь метафизические и прагматические характеристики взаимодействуют в виде равных компонент, одна из которых усиливает другую лавинообразным порядком. Кажется, что чувство любви возрастает постоянно до тех пор, пока сама любовь не разрушиться совершенно.

2. Смысл жизни

В глубокой древности в сознании человека зародились вопросы, которые связаны с пониманием смысла своего бытия, определением места человека в жизни. Кто я? Зачем я? Кто мы? Зачем я живу? Чего я хочу от жизни? Каждый человек размышляет об этом, у каждого имеется своя шкала ценностей, здесь невозможно давать конкретные советы, ведь эти вопросы носят личностный, даже интимный характер, и поэтому в них человек должен определиться самостоятельно, искать свой вариант решения.

2.1 Основные концепции смысла жизни

Во всякой этической системе всегда имеется представления о смысле жизни. Смысл жизни у Сократа - в разумном содержании «искусства жить», у Платона понятие смысла жизни связано с идеей высшего блага. Смысл жизни в совершенной деятельности - у Аристотеля. В соблюдении заповедей и стремлении к божественному совершенству - у Иисуса Христа.

Весьма условно можно в истории этики выделить три подхода к вопросу о смысле жизни: пессимистический, скептический, оптимистический. Пессимистический подход состоит в отрицании какого-то смысла жизни. Жизнь воспринимается как бессмысленная череда страданий, зла, болезней, смерти. Пессимистический подход к смыслу жизни нередко приводит человека к роковому шагу - самоубийству. Причем экзальтированные романические натуры лишают себя жизни, чтобы что-то сделать «назло», доказать родителям, учителям, окружающим свое достоинство, свою правоту. Это жестокость и легкомыслие, прежде всего, по отношению к самому себе, по отношению к своей собственной уникальной и единственной реальной конкретной жизни.

Скептический подход к пониманию смысла жизни связан с наличием сомнения в смысле и значимости земного бытия.

Скептицизм выражается в чрезмерной осторожности, подозрительности ко всему необычному, своеобразному; в боязни поступка, в бездействии. В отсутствии какой бы то ни было активности.

Оптимистический подход к вопросу о смысле жизни выражается в признании жизни как наивысшей ценности и возможности ее реализации. Оптимизм в подходе к пониманию смысла жизни требует обратиться в первую очередь у самой жизни, сфере основных человеческих желаний и интересов. Смысл жизни - получать максимум наслаждений.

2.2 Смысл, осмысленность и цель жизни

По-видимому, наиболее оптимальным подходом к толкованию смысла жизни являются взгляды, согласно которым смысл человеческого существования заключается в любви.

Люди считают смыслом своей жизни любовь вообще и любовь мужчины и женщины в частности. Полагают, что эту точку зрения впервые наиболее полно сформулировал Л. Фейербах. Он считал, что все люди во все времена и во всех обстоятельствах имеют безусловное и обязательное право на счастье, но общество не в состоянии удовлетворить это право в равной мере для всех. Только в любви Фейербах видел единственное средство удовлетворения стремления каждого человека к счастью. Конечно, трудно переоценить значение любви в жизни человека. Тем не менее, философия и этика XIX века приходит к выводу, что любовь не может быть единственным смыслом жизни - при всей значимости любви как важнейшего элемента личной жизни человека. Современная философия, прежде всего психоанализ, позволяет прояснить некоторые социально-психологические механизмы формирования у индивида представления о смысле жизни. Философы считают, что стремление человека к поиску и реализации смысла жизни есть выражение особого рода ориентировочной потребности. Это врожденная тенденция. Она присуща всем людям и является основным двигателем поведения и развития личности. Потребность к поиску и реализации смысла жизни формируется под влиянием:

а) тех условий, в которых проходит изначальная активность ребенка: действия ребенка должны соответствовать не только конкретным практическим действиям, но и тем требованиям, которые предъявляют ребенку взрослые;

б) ожиданий самого индивида в отношении результатов своей деятельности, практического опыта;

в) требований и ожиданий окружения, группы;

г) личного стремления быть полезным другим;

д) требований личности к себе.

Человек должен верить в смысл, которым обладают его поступки, а смысл требует своей реализации.

Смысл жизни человека задает система определенных высших ценностей. Это ценности: трансцендентные, социально-культурные и ценности личной жизни.

Трансцендентные ценности - это представления:

б) об абсолютных принципах, которые лежат в основе мировоздания;

в) о системе моральных абсолютов.

Трансцендентные ценности позволяют человеку осмыслить свою жизнь и смерть, придать смысл жизни, они объединяют людей в общество.

Социально-культурные ценности это:

а) политические идеалы;

б) история страны;

в) культура страны;

г) традиции, язык и др.

Человек может видеть смысл своей жизни в служении Родине, ее культуре.

Ценности личной жизни человека - это:

а) представление о здоровье, здоровом образе жизни;

б) ценности творчества, основным путем реализации которых является труд, а также сопутствующий ему успех, слава, престиж;

в) любовь и чувственность, семейная жизнь, дети.

Наличие смысла жизни - положительное эмоциональное состояние, которое сопровождается:

­ наличием цели;

­ сознанием своей значимости в отношениях с другими людми;

­ принятием существующего миропорядка, признание его как блага;

­ осознанием своего места в мире, своего призвания.

Вместе с тем найти смысл еще не значит осуществить его. Человек до последнего своего вздоха так и не узнает, удалось ли ему действительно осуществить смысл своей жизни.

Различают смысл жизни и осмысленность.

Смысл предполагает объективную оценку, содержательный критерий.

Осмысленность - это субъективное отношение к своей жизни, осознание ее смысла.

Осознать смысла своей жизни - значит, найти «свое место под солнцем». С осознанием смысла тесно связано понятие цели. Цель - это определенный рубеж, а смысл жизни - не конечная цель, а генеральная линия, определяющая цели.

Заключение

В заключении следует отметить следующее. Вполне естественно существование различных точек зрения на проблемы любви и смысла жизни. Порой эти точки зрения взаимоисключающие. Но важно помнить о том, в этих вопросах нравственной жизни значительную роль играет роль вера в то, что все-таки любовь и смысл жизни существуют. Без этой веры (пусть даже слабой) человеческая жизнь станет слишком тягостной, обременительной.

Жизнь человека наполняется смыслом, становиться содержательной, достойной человека тогда, когда она полезна другим, когда человек с удовольствием и полной самоотдачей занимается своим делом, когда его существование проникнуто любовью, нравственным добром и справедливостью. Вслед за Н. Бердяевым можно воскликнуть: «Мы не знаем, в чем смысл нашей жизни. Но поиск этого смысла и составляет смысл жизни».

Список литературы

1. Голубева Г.А. Этика. Учебник/ Г.А. Голубева М.: Издательство «Экзамен» 2005 - 320с. (Серия учебник для вузов)

2. Разин А.В. Этика. Учебник для вузов. 2-е изд. М.: Академический Проект 2004 - 624с. (Классический университетский учебник)

3. Попов Л.А. Этика. Курс лекций М.: Центр 1998.

4. Шопенгауэр А. Избранные произведения М.: Просвещение, 1993.- 479с.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.